Кристина Риччио - Начать всё сначала

– Это твои родители? – улыбается Аттикус.

– Ага, они приехали навестить меня на этих выходных, – говорю я им. А потом делаю глубокий вдох, прежде чем выйти из кухни и закрыть за собой дверь.

– Привет, милая! – папа заключает меня в объятия.

Когда он отпускает меня, прибегает мама.

– Сюрприз, Шейн!

– Отведи нас на кухню. Я хочу встретиться с твоими друзьями! – восклицает он.

– Мы можем сегодня вечером потусить втроем? – сразу же спрашиваю я.

– Мы хотим встретиться с твоими друзьями и сводить их на ужин! А у нас троих будут целые выходные, – говорит он.

– Милая, мы так рады взглянуть на мир, в котором ты тут живешь! – восторженно говорит мама.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Я их вам представлю и тогда мы втроем пойдем на ужин, ладно?

– Так вы все путешествовали каждые выходные, а? – спрашивает отец, ставя стакан на стол.

Мы сидим за маленьким круглым столом в «У Делии». Мои ступни дрожат на полу. Вот так бысто они двигаются.

– О боже мой, да, Шейн, почему ты ничего не постила на Facebook? – спрашивает мама.

– Я постила в своем блоге, – замечаю я. Мои подмышки потеют.

– Не знаю, как попасть в твой блог. Сможешь отправить его мне в письме? – предлагает папа.

Я тереблю салфетку.

– Я оставляла ссылки под некоторыми постами в Facebook.

– Да, я следила за твоими постами, милая, но родственники хотят видеть фотографии! Ты же делаешь фотографии? Ведь это просто исполнившаяся мечта – справляться с учебой и одновременно путешествовать по миру, – ее голос наполняется эмоциями. Губы дрожат от переполняющей ее гордости.

– Ну, я выставляла несколько фотографий в блог.

– Ага, но это не то же самое, что на Facebook! – смеется мама.

– Так где ты побывала? Расскажи нам вкратце, – радостно говорит отец.

Я вкратце обо всем им рассказываю.

– Кажется, ты наслаждаешься жизнью. Можно мы с тобой останемся здесь до конца поездки? – шутливо предлагает папа.

Я неуверенно смеюсь.

– Расскажи нам о работе, – предлагает мама. – Мне хочется услышать все кровавые детали!

– Нам не нужны кровавые детали, – успокаивает папа. – Просто расскажи нам о ней. Ты многому учишься?

Вздыхаю. Выдыхаю. Тереблю салфетку.

– Э… да… – я дышу порывисто и тяжело. Ты сможешь это сделать.

Мама кладет руку мне на плечо.

– Ты в порядке, милая?

Дыши.

– Ага. Я в порядке. Я. Нормально.

– Нормально? – повторяет мама.

– Выпей воды или чего-нибудь! – советует папа. Я делаю большой глоток воды. Они смотрят на меня долгое мгновение.

– Ты в порядке? – спрашивает папа.

– Ага, я в порядке. Всё нормально.

– Хорошо, – улыбается мама.

– Ладно, но как дела в клинике? – повторяет он.

– Мне нужно вам кое-что рассказать.

– У тебя появился парень? – улыбается мама. – Главное не забеременеть…

Я прерываю её.

– Нет.

– Ладно, не нужно огрызаться. Что такое? – смеется она.

Ее выражение лица быстро меняется, когда она видит, что мое – нет.

– Шейн, что такое?

Я делаю еще один последний вздох и выдыхаю:

– Я солгала по поводу медицинской программы.

Отец наклоняется вперед.

– Что?

– Что значит ты «солгала»? – озадаченно произносит мама.

– То есть здесь нет такой программы.

Оба начинают говорить одновременно.

– Как это? Ты ж на нее записалась! Я прочитал чертову брошюру! – настаивает папа.

– Как здесь может не быть программы подготовки медиков? Ты же учишься…да, брошюра! – мама кажется сбитой с толку.

Я смотрю на отца.

– Я сделала брошюру сама. – Я сглатываю. – Здесь нет программы обучения медиков.

Следует мгновение тишины, пока лицо моего отца вспыхивает неоновым цветом, а потом он взрывается.

– Ты нас обманула? Маленькая дрянь! – рычит он.

Я отодвигаю стул от стола, прямая спина касается спинки стула.

– Сэл! – ругает его мама.

– Простите, это было неправильно! Я хочу быть писателем, увидела возможность и поступила глупо, – объясняю я.

– Писателем? Откуда, черт возьми, это взялось?

– Я же говорила вам, что хочу писать, когда подавала заявления в колледжи! – кричу я. – Вы сказали, что мне нельзя пробоваться на творческие курсы!

Папа продолжает рычать, словно я ничего и не говорила.

– Хочешь сказать, что потеряла целый семестр необходимых курсов? Тебе же предстоит сдавать медицинский тест, когда ты вернешься!

– Ты не будешь готова к вступительному тесту, – тихо повторяет мама, словно уносится далеко.

– Я не хочу сдавать этот тест, – выдыхаю я. Я чувствую себя на двадцать фунтов легче, когда эти слова срываются с губ. Очень-очень не хочу. Зачем я заставляла себя через это проходить?

– Шейн! – ахает моя мама. Ради мамы. Вот почему. Но она поймет. Должна понять.

– Не могу поверить, что слышу это! – гремит отец. – Я тут трачу тысячи долларов на твое образование, а ты вообще не уважаешь меня? Врешь мне!

– Простите! Просто меня это не интересует! Я хочу…

– Хватит. Ты возвращаешься в Нью-Йорк следующим же рейсом!

– Я пока не возвращаюсь. Я закончу обучение… У меня отличная стажировка, – я пытаюсь говорить внятно. – И у меня все хорошо получается.

Папа вскакивает из-за стола.

– Что ты только что мне сказала?

– Я сказала, – отрывисто вздыхаю. – Я пока не готова вернуться.

– Дай мне свой телефон, – требует он.

– Прости, нет, – отвечаю я.

Он сжимает челюсти.

– Знаешь, я все делаю для тебя. Ты неблагодарный ребенок. Я делаю как лучше для тебя…

– Заставлять меня жить жизнью, которую я не хочу, – не лучшее для меня! – кричу я.

Потом вскидываю руку и закрываю рот.

Злость в его глазах прожигает дыру в моей груди. Я говорю тихим голосом:

– Папа, прости, что накричала. Прости! Но ты тратишь свои деньги, толкая меня в медицинский колледж. Я не этим хочу заниматься!

– Откажешься от этого образования и будешь жить в чертовой коробке на улице! И даже на секунду не думай, что сможешь попросить у меня помощи! – Его слова громом раздаются в ресторане.

– Папа, почему ты не хочешь поверить в меня? Почему ты так говоришь? Где я уже провалилась, чтобы ты мог подумать, что такое случится? Я усердно работаю! Я всегда усердно работаю!

Я бросаю отчаянный взгляд на маму, уставившуюся в свою тарелку.

– Мама! – кричу я.

Она лишь слегка качает головой.

– Не смотри на нее, посмотри на меня! Я устроил тебе такую жизнь. Я изо дня в день работаю, чтобы у тебя была такая жизнь! Такие возможности. Ты знаешь, что у моего отца ничего не было, он лишь преследовал свои чертовы мечты поэта. У меня ничего не было. Я передал тебе ключи от всего! – орет он.

Его взгляд пронзает меня, и он рычит:

– Не хочу тебя видеть. Не хочу ничего слышать. Не звони и не проси денег. Вообще не звони мне. – Он уносится прочь.