Екатерина Кариди - Бывшая любовница

Не будет, не может быть у него жены лучше, чем она! Не мог он уйти, ее бросить!

Не для того она столько лет терпела все его выходки! Перемогалась, душу рвала!

Сначала терпела, когда он с Машкой спал, от этих двоих так фонило сексом, что ее от злости переклинивало, но терпела, подслушивала, когда могла, подсматривала.

Да! Она была тогда в туалете, когда он на выпускном в кабинке Машку драл. Туфли сняла, босиком, тихо как мышь прошла и стояла, к каждому шороху прислушивалась! Кулаки кусала, чтобы не заорать, но терпела, молчала! И слова те, что он Машке сказал, слышала. Все как есть слышала! Триумф это ее был, личный праздник! Победа полная!

Думала, ей счастье теперь навсегда.

А потом эта тварь объявилась на свадьбе и все изгадила. Запал на нее Андрей снова. Запал! После этого его как будто подменили.

Сначала думала, пройдет. Она же к нему всей душой. Она же чистая, как белый снег, молодая, красивая... А он по бл*дям пошел.

Сколько слез Анна тогда пролила!

Но хорошо хоть тайком бл*довал, тихо себя вел, дерьмо свое на людях не показывал.

Это было стыдно. Дико стыдно и порочно, но она, зная, что Андрей на сторону ходит, снова за ним подслушивала и подглядывала. Не сама, конечно. Людей нанимала. Но знала, с кем и когда ее благоверный, кого трахает.

А сама все забеременеть пыталась, потому что она - жена.

После того первого скандала, что из-за Машки произошел, она и за заклятой подружкой стала приглядывать. Все боялась, что рано или поздно Андрей с Машкой встретится, потому и пасла постоянно. Но то, чего боишься, обычно и случается.

Когда он в Москву к Машке помчался, сердце рвалось в клочья, думала умрет, стоило ей их вдвоем представить. И даже после этого, даже таким она готова была его принять. Потому что она его ЖЕНА.

Но он от нее отказался.

Зато не отказалась она.

Примечание:

Bandiera rossa* - Бандьера росса (Красное знамя) - песня итальянских коммунистов. Одна из самых известных итальянских песен. Автор слов Carlo Tuzzi первоначальный текст написан в 1908 году.

В одном, конечно, дорогой шеф был прав. Маше давно уже было пора в отпуск. Вроде и не устала, но три года не менять обстановку, работа, работа, работа... Сплошной деле бег по кругу. И не случись всего этого, так бы и бежала дальше.

Но, стоило занять свое место в самолете, и проблемы разом отдалилось, как будто в другой жизни остались. Где-то там, далеко, дела фирмы, банки, технологии, Андрей Вольский разводится с женой. А она тут. Выпала на время, стала недосягаемой.

Ей всегда казалось странным наблюдать, что люди в отпуске ведут себя так, будто головы дома пооставляли. Их веселье казалось Маше глупым и неестественным. Раньше. А теперь она и сама, несмотря на подавленное состояние, невольно поддалась отпускной эйфории и неуловимому предчувствию праздника.

Портило общую картину знание, что кому-то зачем-то понадобилось прослушивать ее телефон. Вносило нотки тревоги и диссонанс. Еще и секретность эта...

Скосилась на своего «ангела хранителя», как Отто Маркович назвал Натана Вальдмана. Странное ощущение, вроде такой галантный мужчина рядом. Казалось бы, гордись, у тебя такой попутчик, что дамочки по соседству уже шеи посворачивали. Но, на самом-то деле, этот мужчина тут для ее безопасности и для отвода глаз.

Маша еще раз покосилась на Натана Вальдмана, сидевшего в соседнем кресле, и беззвучно вздохнула. Перелет предстоял долгий, и какое бы у нее не было настроение, сидеть тут букой явно не имело смысла. Поэтому она постаралась улыбнуться и завела разговор на общие темы.

Господин Вальдман оказался приятным собеседником, впрочем, подумала Маша про себя, в нем все выглядело располагающим. И о себе рассказывал охотно, в отличие от некоторых арийцев с каменной физиономией.

Выяснилось, что Натан большую часть времени живет в Вене.

- Непременно покажу вам этот чудный город однажды.

- Благодарю, - улыбнулась Маша. - Я бывала в Вене с...

- С Отто? Пффф! - вскинул брови Натан. - Наверняка этот сухарь так и не удосужился показать вам город!

Вообще-то, он был прав.

- Мы были там по работе, - деликатно свернула тему Маша.

И решила спросить о том, что ей действительно было интересно:

- Отто Маркович сказал, что вы троюродные братья? - состроила хитроватую гримаску. - И еще подчеркнул, что у вас общая бабушка.

Ответом ей был негромкий, но раскатистый мужской смех.

- Бабушка? О да! А Отто не рассказывал вам про нашу бабушку?

- Нет. - ответила Маша, недоумевая, в чем причина веселья, у всех людей есть бабушки.

Он доверительно склонился к ней и выдал шепотом:

- Честно говоря, наш Отто ее побаивается.

У всех есть бабушки, так почему же мысль о том, что у дражайшего арийского шефа (которому уже больше сорока пяти, на минуточку!) может быть бабушка, и он побаивается (Оооо!), вызвала у нее смеховую истерику? Однако, когда они закончили давиться беззвучным смехом, Натан серьезным тоном сказал:

- На самом деле началось все во время второй мировой. При Гитлере преследование евреев... Думаю вы об это знаете. Наша Ба еврейка, а дедушка Отто был немецким антифашистом, он помогал переправлять семьи евреев через границу...

Он рассказывал ей семейную историю, а у Маши перед глазами вставали картины из фильмов про войну. Страшные картины, уму не постижимо, как такое вообще могло происходить в жизни. Однако слушать было интересно, и Маша сама не заметила, как уставилась на него, приоткрыв рот.

- Ну вот... А потом, после войны наша бабуля овдовела и вышла замуж второй раз, теперь уже за моего деда. Это, конечно, далеко еще не весь рассказ, но как-то объясняет то, почему мы с Отто братья. И кстати, - добавил вы он, многозначительно поиграв бровями. - Скоро будете иметь возможность лично познакомиться с нашей Ба. Отель, в котором у Отто бронь, принадлежит ей.

Осталось только подивиться практичности дражайшего шефа и его умению вести дела!

- Э... Здорово, - пробормотала Маша.

Что ж там за бабушка такая, если сам Отто Маркович ее побаивается?

- Надеюсь, вы друг другу понравитесь, - проговорил Натан, загадочно поблескивая глазами.

Машу это слегка покоробило. Разговор пошел так, будто их брак с Отто Марковичем (ей даже про себя не удавалось назвать его по имени) вопрос уже решенный. Не хотелось давать ложных надежд. Но, с другой стороны, эти люди очень много делали для нее, простая вежливость требовала проявить хотя бы благодарность.

- Натан, давайте кое о чем договоримся...

- Слушаю вас, - глаза его чуть прищурились.

- Мне бы хотелось сохранить некоторые моменты в тайне. Пусть все будет так, как будто я просто еду в заслуженный отпуск. А вы тоже едете, но как бы случайно. Просто, поймите меня, все происходит слишком быстро, и я не готова. А семья... Семья - это уже серьезно.