Влад Потёмкин - За далью незапамятных времён

– Раскрой рот, – приказал паломник.

Регина продолжала прикидываться спящей.

Святой врезал ей по голове. Она, издав вопль, раскрыла рот. Бродяга в образовавшуюся щель юркнул костлявым пальцем и, просунув туда, один за другим, все пять пальцев, стал выгребать от самого нёба – не успевшую, еще Региной проглотить вкуснятину.

Инвалид закинул отвоеванные куски себе в рот и, откинув поводыря в сторону, совершил ту же процедуру над вторым ведуном. Расправившись с украденным кушаньем, странник велел воришкам приготовить ему постель на краю гумна, после чего он выгнал их за пределы навеса.

В небе светили яркие звезды, на землю ложилась первая роса. Стало холодать.

– Это, ты, виновата?! – огрызнулась на сестру Аделаида. – Есть она, видите ли, хочет?

– А кто мне велел – колбасу вытащить? – не сдавалась Регина.

Слегка поругавшись, они замолчали, уставившись на спасительный навес, который был им в данный момент дороже замка. В унылом настроении и с пустыми желудками, они неподвижными глазами смотрели – на чудо терем – набитый снопами и крытый соломой. Угнездившиеся под скатом соломенной крыши воробьи равнодушно смотрели на вздоривших между собой принцесс, их больше тревожили мыши, высовывающие свои мордочки между колосьев. Принцессы искренне позавидовали нахохлившимся в теплом гнезде воробьям, снующим – юркающим среди хлебного изобилия мышам. Им стала, так жалко себя, что они разом заплакали и, обнявшись, прижались друг к дружке и, согреваясь от холода, заснули.

Так начались их скитания по просторам родного королевства: Фризию сменила Белгика и Бретань. Кормились они подножным кормом. Вдоль дорог лежали посевы капусты, моркови, лука. Слепой отпускал кого-то из поводырей на длинной цепи за провизией в поле. Всё принесённое, он прятал в своей бездонной суме, держа девочек в голоде, посильнее монастырского поста, выдавая им, то луковицу, то морковину на день. Вчерашние послушницы исхудали, они прекрасно понимали:

– Надо бежать?!! Но как?..

В Аквитании, стало лучше. Дорога утопала в виноградниках. Поочередно, спускаясь за провизией на плантацию, они сначала наедались сами, а потом уж приступали к сбору для безразмерной торбы «Беды Достопочтенного».

Калека прекрасно понимал, что поводыри кормятся, пока набирают виноград, поэтому он время от времени подёргивал за кандалы и кричал;

– Чего, ты, там курепишься? Опять, жрёшь?.. Потаскун, несчастный!

Он, все ни как, не мог забыть их колбасное обжорство. Но когда в ответ с обочины слышал:

– Да, я еще не дошел до виноградника! Тут, столько крапивы?! Просто не подступиться!! – для убедительности поводырь гремел железными путами.

Дед успокаивался и, подставив морщинистое, обветренное старческое лицо осеннему солнцу терпеливо ждал.

Так они и менялись, то с одной стороны дороги произрастали сады, усыпанные солнечными гроздьями, то с другой. Вместе их святой на сбор не отпускал.

Поздняя осень застала путников в Провансе. Начались сильные дожди, а до долгожданного Рима было еще далеко. Дед решил, чтобы не терять время на поиски ночлега, спать прямо у дороги – в канавах.

Промокшие до нитки девочки не могли уснуть. Они беспрестанно ворочались, с нетерпением ожидая рассвета. Чтобы наконец-то тронуться в путь и согреться движением, и первыми лучами солнца, проглядывающими сквозь тучи. Осеннее солнце, уже не особо-то грело тело, но зато радовало, согревало душу.

– Лучше идти под дождем! Быть бесприютными странниками, шлепая босыми ногами по безвылазной грязи и лужам, чем быть заживо погребенными в мокрой канаве!! – рассуждали сестры. Дед спал под зонтиком и не знал, что такое – быть промокшим насквозь.

Слепой обещал отпустить их, как только они переступят врата Святого Города.

Ночи стали холодные. Теперь, и дед дрожал, закутываясь во всё – во, что только можно было завернуться, засыпая себя – даже последними лохмотьями. Он кряхтел, ворочался и во всём винил поводырей, что они очень медленно движутся. От злости, без всякого повода, он принимался их избивать цепью, приговаривая, какие они прохвосты и саботажники, специально задумавшие, его заморозить и не довести до долгожданного Рима.

Однажды он отправил Аделаиду на базар за вином. На оставшиеся деньги, она уже стала присматривать себе и Регине, что-нибудь вкусненькое, как к ней подошёл ремесленник.

– Купи карабин, – предложил мастер.

Он торговал разными металлическими поделками и украшениями. Сам их производил у себя в маленькой кузнеце, не далеко от рынка. Все украшения у него раскупили. Осталось всего два карабина и он уже собирался покидать торг.

– А зачем он мне? – недоумевала Аделаида, глядя на блестящий, металлический предмет. Волосы у девочек уже отросли.

– К поясу пристегнешь, и будешь носить ключи. Захочешь, пристегнешь. Захочешь, отстегнешь, – мастер нахваливал свою работу, щёлкая замком.

– Сколько, стоит? – спросила Аделаида. При словах: «отстегнёшь», «пристегнёшь» её осенила мысль избавления.

– Пять денье.

– Пять денье?.. Это дорого?! – у неё всего осталось семь денье.

– Это дорого?.. Это даром!!

– У меня всего 7 грошей. А мне, надо два карабина!

– А зачем тебе два карабина?

– Один мне! Другой сестре!

– Хорошо!! – согласился мастер. – Если, ты, такая заботливая и внимательная сестра, то я уступаю тебя эти два карабина за 7 монет.

– Не… мне тогда надо еще точило, к этим двум карабинам.

– А точило, то тебе зачем? – удивился кузнец.

Девочка решила не выдавать своих тайн первому встречному.

– Я хочу сама повесить карабин с цепочкой на пояс сестре, чтобы удивить её таким хорошим подарком.

Мастер слышал много хороших слов о своей работе, но хороших слов не бывает много, поэтому он обрадовался, еще больше – удавшемуся на сегодня дню.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.