Денис Гербер - Ангел, стоящий на солнце. Роман. Рассказы

Пожалуй, каждому жителю города было известно о большой привязанности падишаха к этим животным. Своего первого гепарда Акбар, ещё будучи молодым принцем, получил в подарок от одного раджи, а вскоре эти звери стали настоящей страстью императора, и их количество пошло на сотни. Сейчас дворец кишел хищниками. Все животные были поделены на восемь рангов и мясо получали в зависимости от своего положения в этой кошачьей иерархии. Самые привилегированные вольготно разгуливали по дворцовым комнатам, одетые в безрукавки, украшенные драгоценными камнями. Главой гепардов был признан зверь по имени Кутас. Свой высокий титул он получил после знаменитой охоты, когда, к изумлению императора, перепрыгнул через широкий овраг чтобы настичь оленя, – этот подвиг был занесён в книгу охотничьих достижений. Во время торжественной церемонии по этому случаю слуги несли Кутаса на специальных носилках, где он возлегал на дорогих коврах и довольно фыркал – видимо, прославляя императора на своём кошачьем языке. Впереди тащили гигантский барабан и громко в него били.

Гепарды низших сословий держались в специальных ямах или деревянных клетках, одна из которых как раз стояла сейчас перед Салимом. Звери внутри были ещё совсем дикими. Пройдёт несколько месяцев, прежде чем они привыкнут к своему хозяину, а затем понемногу начнут выполнять его команды.

Стражники повернули Салима, и он увидел перед собой лукавое лицо Абу-л Фазла.

– Благодари Аллаха, несчастный! – торжественно произнёс визирь. – Великий император дарует тебе шанс на спасение.

Салим бросил взгляд на стоящий в стороне паланкин. Силуэт Акбара за шёлковыми занавесками был совершенно недвижим, словно на место падишаха посадили куклу.

– Если не хочешь лишиться головы, – продолжал Абу-л Фазл, – тебе предстоит пройти через эту клетку. Выйдешь живым с другой стороны – тебе будет позволено навсегда покинуть город.

Не вдаваясь в подробности, визирь спокойно отошёл в сторону и занял своё место рядом с придворными. Салим вновь взглянул на клетку. Зверей явно не кормили несколько дней. Один из них возбуждённо бегал по периметру и хищно принюхивался. Два других расхаживали по центру, яростно рыча друг на друга – словно заранее делили будущую добычу. Наконец, четвёртый гепард безучастно сидел в стороне, но вид у него был самый голодный.

Салим прикинул расстояние. Ему предстояло пробежать всего с десяток метров, прежде чем он окажется у другого выхода. Если хищники не успеют повалить и растерзать его – возможно, с некоторыми повреждениями ему удастся выбраться наружу. Но что будет дальше, когда его, израненного, без еды и питья выставят из города и заставят уйти прочь? Салим бросил ещё один взгляд на зрителей. Придворные что-то активно обсуждали – не иначе как заключали пари. Интересно, какие ставки делались на благополучный исход? Большинству, как показалось Салиму, верилось, что приговорённый выживет.

Четверо слуг подошли к клетке и послушно заняли место у дверей, готовые по команде впустить пленника внутрь и выпустить с другой стороны. Салим ещё раз огляделся по сторонам, затем сделал шаг в сторону императорского паланкина и, поклонившись, замер. Нахмурившийся Абу-л Фазл отделился от группы придворных и подошёл ближе.

– В чём дело? – недовольно буркнул он. – Мы не будем ждать, пока ты наберёшься мужества!

– Позволь сказать, мудрейший, – ответил Салим. – Если мне позволено выбрать свою участь, то я сделал выбор. Пусть меня лишают головы!

Визирь на мгновенье замер, затем пристально оглядел заключённого с головы до ног и задумчиво побрёл к паланкину падишаха. Несколько минут он что-то объяснял Акбару, и голова того в раздумьях опускалась вниз. Все остальные в это время оставались недвижимы, словно шахматные фигуры. Придворные прекратили свои разговоры, и даже гепарды понемногу успокоились. Наконец, Абу-л Фазл отошёл в сторону и махнул рукой. Шеренга из воинов расступилась, и Салим увидел палача в полный рост. Его смуглое лицо по-прежнему безучастно смотрело куда-то вверх. Он церемонно опустил саблю, затем повернулся и зашагал прочь. Тут и весь двор пришёл в движение: вооружённые воины стали торжественно отходить, слуги подняли паланкин Акбара и понесли императора внутрь дворца, гости разочарованно вставали со своих мест и, что-то обсуждая, нехотя расходились.

Два стражника вновь взяли Салима за руки и, на этот раз не завязав глаз, повели обратно. Они опять проделали тот же путь, только отвели заключённого не в подземелье, а оставили в небольшой комнатке, где Салим на некоторое время остался один. Он попытался представить, какую гамму чувств удалось бы пережить не его месте обычному приговорённому, балансирующему на лезвии между жизнью и смертью. Зыбкая надежда на помилование, затем разочарование, наконец, опять шанс выжить. Человек, дороживший своей шкурой, уже давно сошёл бы с ума, понимая, что тонкая нить, связывающая его с этим миром, то почти обрывается, то вдруг снова крепнет.

Вскоре в комнате появились три служанки. Девушки молча расставили перед Салимом блюда с едой; одна из них омыла ему руки из серебряного сосуда, и, поклонившись, все три исчезли. В раздумьях Салим начал есть. Интересно, что заставило Акбара изменить решение? Возможно, удалось найти беглого Омара, и император приказал отложить казнь, пока ситуация с разворованной казной не прояснится. «Но скорее всего, – подумал Салим, – император с самого начала решил отдать его на волю провидения. Клетка с гепардами – хороший выход из положения. Выживет приговорённый или нет – такова воля Аллаха. Сабля же палача даёт слишком мало шансов даже на вмешательство Всевышнего».

Когда Салим закончил трапезу, в комнату вошёл раджпутский воин из личной охраны императора. Вид у пришедшего был настолько свирепый, что, казалось, казнь сейчас возобновится прямо в этой комнате.

– Хранитель Мира – наш великий император – решил помиловать тебя, – на удивление спокойно сказал воин. – Благодари нашего милосердного правителя за его мудрость и прозорливость. Пока оставайся здесь, сегодня вечером его величество желает видеть тебя.

Раджпут окинул комнату суровым взглядом, будто отыскивая себе подходящую жертву, а затем, величественно вышагивая, покинул помещение. Оставшись в одиночестве, Салим почувствовал сильное, почти непреодолимое желание спать. Он улёгся на ковёр и, уткнувшись лицом в густой ворс, почти мгновенно уснул.

Во сне он вновь увидел клетку с гепардами. Хищники спокойно лежали по углам, а придворный музыкант Тансен, сидя в центре, исполнял «Шанкару» – рагу, успокаивающую зверей. Вокруг клетки вперемежку стояли придворные и гости. Акбар соседствовал с палачом, Абу-л Фазл расположился в окружении императорских жён и евнухов из гарема. Когда произведение закончилось, придворные начали живо обсуждать, что слушать дальше. Одни предлагали Тансену спеть «Бахар», от которого расцветают деревья, другие настаивали на исполнении раги, исцеляющей дурные болезни. Однако, повинуясь решению императора, все согласились насладиться знаменитой «Дипак», от которой сами по себе загораются свечи. Вышколенные слуги быстро расставили вокруг клетки кипарисовые подсвечники, и Тансен запел. От его волшебного голоса всех бросило в жар, а во время крещендо свечи начали загораться одна за другой. Наконец, когда уже впавший в экстаз певец достиг кульминации, его светлая, с голубыми узорами дхоти вспыхнула ярким пламенем. Музыкант, однако, не растерялся и в противовес «Дипаку» быстро исполнил «Мегх Малхар» – рагу, вызывающую дождь. Тучи на небе мгновенно сгустились, и двор оросило спасительной влагой. Восторженный Акбар поблагодарил Тансена за столь рискованное представление и пожелал увидеть, как музыкальные инструменты начнут играть сами по себе во время исполнения «Дхрупад». Певец уже затянул было следующую рагу, как вдруг один из очнувшихся гепардов набросился на него сзади и повалил на пол.