Петр Котельников - Дороги, нас выбирающие. Том I

Голубица моя в ущелии скалы под покровом утеса! Покажи мне лицо твое, дай мне услышать голос твой; потому что голос твой сладок и лицо твое приятно».

Изменились времена и далекий потомок Авраама, царем ставший, мог позволить себе то, что праотец его и в мыслях своих представить не мог, тем более, когда предстояло странствие из Ура в Ханаан. Да-да, не в Палестине зарождалась история евреев, да и не только их!

Жил Авраам не в Иерусалиме, как его потомок, а в городе Ур, далеко за Евфратом.

Ур был богатым городом, может даже слишком богатым. На протяжении двух тысяч лет велось его строительство. Храмы с тяжелыми деревянными дверями, облицованные золотыми пластинками, между этими пластинками поверхности были инкрустированы агатом и лазуритом; золотые гвозди, золотые звезды, с расходящимися золотыми лучами украшали стены храмов. Здесь жили все правители и цари. Отсюда управлялось теократическое государство, поскольку царь соединял в себе и роль жреца могущественного бога Нанна. Какие только формы не принимало великое божество? Оно могло выглядеть в виде сияющего корабля, священного барана, сияющего быка, льва, орла, рыбы и т. д. Кем или чем только не мог предстать Нанна? Жену могущественного бога называли «Нингаль» И рядом с нею находилась богиня Инанна-Иштар, девственная богиня звезды, владычица неба – прообраз будущей Венеры. И той и другой богиням было характерно священное число 64. Исчислялось оно из девятидневных недель календаря Венеры, состоящего из 576 дней. И повторяемость этого священного числа была характерна и для шумеров, и для вавилонян, и для ассирийцев. Во дворце, скажем, царя Вавилона Набонида было шестьдесят четыре комнаты. Число ступеней ведущих к храму бога Мардука было равно шестидесяти четырем.

«В центре Ура, во времена юности пророка Авраама, возвышалась выстроенная из камня многоступенчатая башня – заккурат. Судить о высоте ее не берусь, но вот длина ее 60 метров и ширина 45 метров, свидетельствуют о том, что здание это было самого величественного вида. Башню эту возвел один из царей Ура, оставивший надпись клинописью на глиняных конусах:

«Во славу царственного сына Нанна, сияющего с ясных небес, внемлющих мольбам и молитвам, я, Варадсин, благочестивый правитель, когда бог новолуния послал мне добрые предзнаменования, подарил мне взор жизни и повелел воздвигнуть сей храм, и восстановить его обиталище, во имя жизни моей и жизни породившего отца моего Кудурмабуга, построил для бога дом его, радость сердца Этеменнгур. Чудо и украшение Земли, да стоит он вечно…»

В башне той находились помещения для царской сокровищницы, для алтаря и другие сооружения.

Росли богатства города, а вместе с ними росло и мнение правителей Ура о своей значимости

Наступили в жизни Ура такие времена, когда цари присвоили себе функции бога.

«Все, что происходит на небе, должно происходить и на земле!» – так формулировалось право царей. Ничто не могло ограничить желаний царя? Разнообразные изображения сексуальных поз в камне, датируемые 2000 – 1500 лет до нашей эры, дошедшие до нас, свидетельствуют о том, что художники и их покровители были искушенными в сексуальных удовольствиях. А царь Ура был знатоком их.

Знаменитый Кодекс вавилонского царя Хаммурапи закреплял низкий социальный статус женщины. Женщина либо принадлежала своему отцу, либо была собственностью мужа, выкупившего ее у отца. Если женщина подвергалась изнасилованию, то она подлежала тому же наказанию, что и насильник, – их обоих бросали в Тигр или Евфрат, связанных по рукам и ногам. Муж женщины пользовался правом попытаться спасти ее сразу же после того, как несчастную швырнули в воду. Царь же мог помиловать любого из двоих по своему желанию.

Мужчина в древности критически смотрел на свою жену, но влюбленно на свою подругу или на чужую женщину. Свою жену он видел ежедневно, привык к ее виду. Вид ее уже не возбуждал его. Красота ее от тяжкой работы и повседневных забот поблекла, руки огрубели, стали мозолистыми. От нее исходил запах животных, за которыми ей приходилось ухаживать. И то ли дело другая женщина – стройная, как тростник со всеми выпуклостями тела, какие ей положены, а не с отвислым животом, как у его жены! Житель Ура, посещая чужую женщину в храме, называл это «возвышение сердца». Задолго до этого праздника он начинал мечтать о податливом женском теле, полном загадочных тайн. От этого тела исходил чудесный запах цветов. А можно ли словами передать, что она делала с его телом? Такого не сделает ни один ваятель. Воистину она служит богам. И искусство богов в руках этой женщины! Пусть даже за это приходилось платить деньги, долго собираемые по крохам. Пусть и приходилось долго ждать этого момента. Такое происходило один раз в год, с которого и начинался отсчет времени нового года. Посетитель храма надевал праздничную одежду, втирал в кожу благовония, завивал бороду и волосы на голове, подкрашивая их хной. С трепетом душевным и замиранием сердца подходил он к величественному семиступенчатому святилищу бога Нанна. Задрав голову вверх, он глядел на несущиеся вверху белоснежные облака и сияющее синей лазурью небо. Потом входил в храм и, затаив дыхание, благоговейно наблюдал церемонию «священного брака» царя с верховной жрицей, происходившую на верхнем этаже и видимую со всех сторон. Многочисленные лампы, заправленные маслом, выхватывали из полумрака человеческие тела, кажущиеся золотыми. Ритмичны движения тел… А позы какие? Каждое движение их заставляет стучать кровь в висках, а внизу живота возникает тянущаяся боль, возбуждение волнует плоть. Потом, все виденное им, он мог в деталях повторить с храмовой рабыней, оплатив это определенной суммой денег. Рабыня была искусна в приемах любви, и урянин вскрикивал в экстазе полового вожделения. Сердце сладостно звучало в такт тихой нежной музыке и гимну тела, исполняемому нежным, как звучание серебряного колокольчика, голосом. Под «возвышением сердца» посетитель понимал молитву, культ и жертву деятельной любви. Интенсивный и страстный, как всякий житель востока, в жизненных проявлениях, он требовал, чтобы и религия заботилась не только о его духе, но и его чувствах, призывая почитать высшие силы, способствуя общению с божественным и таинственным. Жизнь его была коротка, трудна и мучительна. Будущее – темно и непостижимо, поэтому следовало радоваться редкими часами праздника с пением, танцами и сладострастной любовью.