Анна Дарбинян - Знал только Он

Вам ужин в столовой накрыть или сюда принести?

– Несите сюда. Чувствую себя неважно.

– А лекарства принимали или опять забыли?

– Оставьте, что я маленький…

В ожидании ужина профессор терялся в догадках. Чьи это дети? Ведь когда он покупал дом, его заверили, что ближайшие соседи только в поселке. А до поселка больше десяти километров. Правда, могли и поселиться… Но где? Домов нет, а стройку я бы услышал. Странно все это… Завтра надо отправить Веру к этим новым соседям.

День и закончился в размышлениях на эту тему.

Тишину утра разорвал крик Веры. Видимо она кричала из окна кухни, и голос ее разносился по всему дому: Я кому говорю?! Вы что глухие?! Зачем топчите газон? Вот я сейчас выйду…

Ответа профессор не услышал, только детский смех.

Странно, такое наглое поведение, не понятно. Может, они нарочно здесь ходят, чтобы позлить нас?

– Вера!

Прошло минут десять, прежде чем возмущенная прислуга вошла в комнату.

– Олег Иванович, Вы представляете, я им кричала из окна – ноль внимания. Пока я вышла во двор, они уехали.

– Спокойно и ясно расскажите… На чем уехали?

– Я этого не видела, но слышала, как закрылись двери школьного автобуса и он тронулся.

– Значит, Вы вышли на дорогу…

– Да нет же. Я не успела выйти, а за кустами дорогу почти не видно…

Но я отчетливо слышала, что это был наш старый автобус. Я на нем в школу ездила, ни с чем не спутаю.

– Вера, а кто живет в вашем старом доме?

– Скажете, тоже – живет. Сгорел он и другие дома сгорели, еще задолго до Вашего приезда. Все в поселок переехали жить, только этот дом после пожара и остался. Потом Лизины родители Вам его и продали, когда лес поднялся на месте пожарища. Они бы и раньше продали, но раньше никто покупать не хотел. Дом, то, красивый, а вокруг выжженный пустырь покупателей отпугивал…

– И много в том пожаре людей погибло?

– Нет, что Вы, спаслись, успели… Вот, только, Лизка и ее подруга, как звали, не помню, она мне всегда очень не нравилась, обе пропали.

– Как пропали?

– После пожара их так и не нашли. Толи сгорели, то ли, сбежали, от страха в горы и потерялись…

– А где жила вторая девочка, подруга дочери прежних хозяев дома?

– Да, совсем близко, вон там, за домом, где лес. Она всегда через этот двор к остановке ходила, все к Лизе со своей дружбой приставала.

– А как давно пожар был? Сколько Вам лет было?

– Ну, нам с Лизой по десять лет было, мы в одном классе учились… Да, вспомнила ее соседку, звали Ирка. Ирка —дырка ее все дразнили. Заносчивая приставала была… А еще… Заболталась я с Вами, а завтрак не подала, пойду, принесу.

Мысли о пожаре вытеснили беспокойства, связанные с детскими голосами и профессор весь день вспоминал о покупке этого дома и своем переезде. Как планировал разбить парк, посадить цветы… Надо осуществить эти планы. Дам задание Вере, пусть пригласит рабочих, или кого там, она лучше разбирается.

Последующие дни, в субботу и воскресенье, шел дождь, и для профессора это была завеса от внешнего мира. Он отдохнул от тревог и страхов, и даже появилось желание прогуляться в сторону леса, но Вера строго запретила спускаться с веранды во двор – сыро.

В понедельник, рано утром приехали рабочие: меняли окна, проверяли отопление, стригли кусты, разбивали новые клумбы. Приятная суета окончательно успокоила и отвлекла профессора, и он начал забывать о голосах и пожаре.

Тишина в доме воцарилась лишь после обеда в пятницу. Вера уехала до ужина в поселок по хозяйственным делам и профессор, нарушив запрет, спустился во двор. К нему сразу вернулось тревожное ощущение, он почувствовал слабость и холодок неприятного предчувствия. Он уже присел на нижнюю ступеньку лестницы, когда услышал голоса девочек.

Они приближались… Он явно различил две детские фигурки, в старомодных школьных формах, идущие прямо к нему. Профессор привстал от неожиданности и улыбнулся им. Но они как – будто не замечали его. Девочки шли по новым клумбам, а не по дорожке, проложенной к дому. Приблизившись к профессору, одна из них помахала рукой и закричала: «Иринка! Пока! Заходи за мной завтра». «Обязательно, Лиза» – прозвучало в ответ.

Девочка, напевая, прошла по ступенькам мимо профессора, чуть не столкнув его с лестницы, взялась за дверную ручку и исчезла в доме.

Что это было? Кажется, я схожу с ума? Надо позвать Веру. Нет, она же еще не вернулась. Надо обсудить это с кем-то. Кому-то позвонить… И тут он вспомнил Альберта, с которым не общался много лет. Последний раз друг звонил, пытаясь найти поддержку, но он тогда ему грубо ответил, хватало своих проблем. Сейчас не до старых обид, надо звонить, просить, чтобы приехал. Не с Верой же обсуждать увиденное.

Профессор с трудом добрался до кабинета и вызвал абонента. После продолжительной, приятной мелодии возник образ женщины. Профессор от неожиданности растерялся и смотрел, постепенно находя в ней знакомые черты.

– Добрый день, извините, Вы дочь Сенинского.

– Да, а Вы, если я не ошибаюсь, его давний друг Олег Иванович. Я узнала Вас…

– А где сам Альберт… Альберт Сергеевич?

– Его давно нет… Инфаркт.

– А Вы, для своих лет неплохо выглядите. Бережно к себе относились…

– Ну, зачем Вы так… запамятовал, как Вас зовут.

– Елена.

– Ах, да конечно, Лена… Хотел Вас спросить. Вы продолжаете папину работу?

– И Вы считаете этот бред работой? Да, он завещал все свои записи Вам, но я не смогла Вас найти и начала их разбирать сама. Как права была мама, что рассталась с ним… Он не просто был одержимым идеей, а помешенным на своей науке. Мы его не видели годами, он пропадал на раскопках, в экспедициях. И ради чего?! Когда я просмотрела его записи, все поняла. Просто он нас не любил и искал любой повод, чтобы уехать из дома… А его идея, это так – прикрытие…

– А где его записи? Они мне сейчас очень нужны…

– Я давно выбросила весь его хлам. Он лишил нас с мамой спокойного семейного счастья. Я уехала в другую страну, и после смерти мамы, все связанное с отцом для меня не существует…

– Куда… куда?! Вы выбросили его труды?!

– В обычную помойку, рядом с домом.

Профессор почувствовал прилив злости. Ну, Сенинский хорош, даже не поставил меня в известность, что завещал мне свои записи. Какая безответственность. А еще академик… Что они там совсем разболтались после моего ухода?… Кто им позволил так относиться, к серьезной теории…

Мысли путались, профессор начал задыхаться… Он понимал, что Вахрушев оказался прав. Если бы выводы Сергея объединить с его теорией, то Нобелевская премия и все лавры принадлежали бы им… А точнее ему, профессору… А, Сергей, мальчишка, его ученик все понял раньше… Сергей все знал… Он один это предвидел… Нет, точно рассчитал… И надо было дослушать и все сложилось бы иначе. Что мешало взять, открыть папку и посмотреть!? Я же сидел на ней…