Олег Михайлов - Державин

Сии офицеры гвардейские постоянно упражнялись в пьянстве, карточной игре и в обхождении с непотребными ямскими девками в известном по распутству селе Валдаях. Там проводили они иногда целые ночи в кабаке, наезжая с пряниками-жмычками, цареградскими стрючками, калёными орехами, маковой избоиной и другими вкусными заедками и никого посторонних, кроме девок, не впущая. И хотя целую зиму с ноября по последние числа марта в таком распутстве провели, однако самого Державина со всеми принуждениями до того довесть не могли, чтоб он их жизнь делил. Только в карты мало-помалу играть начал. Хотя бы в памфил [9] Назвав так от червонного валета Памфила, или Фили, то есть простофили, дурачка. , но нет – в самые разорительное фаро и кинце…

И если время дозволяло, продолжал своё кропание стихов. Тихонько от товарищей читывал книги, глотал всё подряд – Клейста, Гагедорна, Гелларта, Гадлера, Клопштока, а из отечественных – «Способ к сложению российских стихов» господина Тредиаковского, лёгкие вирши Сумарокова [10] Сумароков Александр Петрович (1717–1777) – русский поэт и драматург, один из видных представителей классицизма. Начинал писать, подражая В. К. Тредиаковскому; находился также под влиянием од М. В. Ломоносова. Но вскоре избрал иной жанр, принёсший ему популярность, – любовные песни, расходившиеся в списках. От песен перешёл к стихотворным трагедиям. и, конечно, оды великого Ломоносова.

В обществе Гаврила стеснялся себя – говорил некрасно, и всё срыву, часто пришепеливал. Но сейчас хмель непривычно туманил голову, и, откинувшись на сиденье, Державин в пылком своём воображении представил, как произносит речь о Ломоносове в рассуждении его великолепия и громкого слова, всегдашнего сладкогласия и вкуса.

«Ломоносов! с кем сравнить, кому уподобить его безмерный и могучий талант? Воистину лишь с деяниями общего нашего отца Петра Великого. Что Пётр Первый совершил в отношении государства Российского, то сделал Ломоносов для нашей литературы. Он взошёл на российский Парнас не тяжело ползущим парением, но дорогой прямой и открытой. Пламенные творения его полны мыслей, накопление которых, подобно стеснившейся при запруде воде, вдруг прорывается и с шумом начинает своё стремление. Дрожи от восторга, понятливый читатель, внимай высокому беспорядку в ломоносовских стихах. Сей беспорядок происходит оттого, что восторженный разум поэта не поспевает стройно расположить быстротекущую мысль. Взгляни же, сколько тут ума и красот! Какое многообразие величественных, ужасных и приятных картин, звуков, чувств и изветий!

Словно и впрямь само небо заговорило! В слоге своих од и гимнов – твёрдом и благородном – слов площадных или простонародных он никогда себе не дозволяет и средь вышнего полёта, словно задумавшись, вдруг обращается к чему-то занимательному, чтобы придать стихам ещё более блеска, жизни и величия. Как научиться следовать за ним, как разгадать тайну его смелого пера?..»

Державин не сдержал улыбки: смеху достойно тщание Сумарокова уничтожить ныне сатирою первого российского пиита!

Сам Державин не сразу постиг мощь и глубину ломоносовских стихов. Всего же боле нравился ему по лёгкости слога князь Фёдор Алексеевич Козловский [11] Козловский Фёдор Алексеевич (1740-е гг. – 1770) – князь, поэт, писатель. Служил в Преображенском полку, откуда был командирован в Комиссию об Уложении (см. коммент. № 18). В 1769 г. был направлен курьером к графу А. Г. Орлову в Италию. По пути – по поручению Екатерины II должен был заехать к Вольтеру (что, вероятно, и сделал), которого сам был горячим поклонником. Хорошо образованный человек, он дружил с Фонвизиным, Херасковым, Новиковым. Для Державина произведения Козловского служили образцом в его первоначальных опытах. Ф. А. Козловский погиб в Чесменском бою при взрыве корабля «Святой Евстафий». Смерть его вызвала всеобщее сожаление. , приятный стихотворец и автор комедии «Одолжавший любовник». Упражняясь по примеру его, научился он цезуре или разделению александрийского ямбического стиха на две половины. С Козловским и спознакомился Державин в Москве, да только как!

Сержант наклонился к опускному окну кареты: не дом ли Василья Ивановича Майкова [12] Майков Василий Иванович (1728–1778) – русский поэт. С 1747 г. был на военной службе. В 1761 г. вышел в отставку, примкнул к группе литераторов, объединившихся в Москве вокруг М. М. Хераскова (см. коммент. № 28). Литературную известность ему принесла комическая поэма «Игрок Ломбера» (1763), в которой высмеивалось увлечение азартными карточными играми, охватившее дворянское общество с начала 60-х гг. XVIII в. Вместе с Н. И. Новиковым (см. коммент. № 21) выступал против официозной литературы, поддерживаемой Екатериной II. Сторонник эстетической программы А. П. Сумарокова (см. выше). В начале 70-х годов стал масоном, что отразилось в переложении им псалмов, духовных од и др. на Тверской проезжаем? Подлинно, он.

По долгу своему хаживал Державин частенько с приказами вечером или даже ночью с Никитской, где рота стояла, на Тверскую, Арбат, Ордынку, что за Москвою-рекою, а раз так чуть не потонул в снегу на Пресне и едва отбился тесаком от бродячих собак. Так вот, велено было ему доставить приказ князю Козловскому, состоявшему в третьей роте прапорщиком и остановившемуся на Тверской, в доме славного стихотворца Майкова, написавшего ирои-комическую поэму «Игрок ломбера».

Помнится, вошед в залу, чтобы передать князю приказ, увидал он сборище гостей, которым Козловский читал сочинённую им трагедию. Приходом вестового чтение прервалось. Державин вручил приказ и остановился у дверей, желая послушать трагедию. На что из этого произошло? Приметя, что он не идёт вон, Козловский сказал: «Поди-ка, братец служивый с богом, что тебе попусту зевать, ведь ты ничего в этом не смыслишь». И молодой стихотворец принуждён был выйти.

Да и кому ведомо, что он стихотворец? Жёнкам солдатским, которым Державин писал грамотки к родственникам их? Товарищам по полку – Неклюдовым, из коих один был унтер-офицер, а другой сержант, расхвалившим его стансы солдатской дочери Наташе? Некоторым офицерам-преображенцам, случайно прочитавшим его сатирические и непристойные стихи про одного капрала, жену которого любил полковой секретарь?