Шейх Нафзави - Сад услаждений. Средневековый эротический трактат

И обрадованный Бахлул проходил мимо дома визиря великого. В это время Хамдонна 18 18 Имя – производное от арабского корня хамд, что означает хвалить . Отсюда и Мухаммад (Магомет), как называли Пророка, Ахмед и т. д. , выглянув из окна, усмотрела его, и она закричала своей негритянке:

«Аллах и святилища Мекки! Бахлул, жалкий шут, в шитой золотом мантии! Как завладеть ею?»

Та отвечала:

«О госпожа, не помышляй завладеть этой мантией».

Но Хамдонна: «Уловкой я выманю у него мантию».

«Бахлул мудр и коварен, – заметила негритянка. – Все думают, его запросто провести, но дурачит всех он. Откажись от затеи, моя госпожа, или ты попадёшься в силки, каковые расставишь ему».

Но Хамдонна сказала опять:

«Я это сделаю!»

И отправила негритянку к Бахлулу просить навестить её.

«Ради Аллаха! – вскричал тот. – Ответь тем, кто кличет тебя 19 19 Это цитата из «Хадисов», или преданий о об острых высказываниях и о жизни Пророка. ».

И согласился.

Хамдонна приветствовала его и сказала:

«Бахлул, я уверена, ты зашёл, чтобы слышать, как я пою».

Он ответил:

«Истинно, о моя госпожа! У тебя сладкий голос».

«Я думаю, что после песен ты рад будешь и угощению».

«Истинно», – отвечал тот.

Она пела так, что внимавшие умирали от страсти.

Принесены были яства; Бахлул ел и пил. Она молвила:

«Почему – я не знаю, но думаю, ты будешь рад подарить мне своё одеяние».

И Бахлул отвечал:

«О, моя госпожа! Я поклялся отдать это той, с кем я сделаю то, что устраивают муж с женой».

«Можешь ли ты?» – вопросила она.

«Я?! – вскричал он. – Я, кто наставляет в сём деле других слуг Аллаха?! Я пробуждаю восторги, которые дарит женщина, я показываю, как ласкать её, научая тому, что приносит блаженство! Кто знает искусство соития, если не я?!»

Дочь Мамума, Хамдонна была и женой визиря великого. Стройный стан, соразмерные формы её отличали. И ни одна современница не превзошла бы её в совершенствах. Героев при виде её брали робость и трепет, они отводили глаза, опасаясь соблазна. Такой обольстительной создал её наш Владыка! А те, кто смотрел на неё, повреждались в уме. Много героев стремились к опасностям ради её благосклонности. И Бахлул, избегая любовных мучений, страшился встреч с нею; тревожась за ясность рассудка, он никогда до тех пор не являлся пред нею.

Они препирались. Он, посмотрев, моментально вперял очи долу, страшась распалить свои страсти. Хамдонна пыталась заполучить его мантию – он не давал без награды.

«Скажи мне, какая цена подойдёт?» – вопросила она.

«Сочетание, – отвечал он, – о, яблоко глаз моих!»

«Знаешь ли ты это дело, Бахлул?» – говорила она.

«Ради Аллаха! – ответствовал он. – Жёны – моё бытие. Нет того, кто знаком с ними лучше! Слушай же, госпожа: вот, мужи выбирают занятия по наклонностям и талантам, один продаёт, а другой покупает, и прочее. Я же себя посвятил обладанию лучшими жёнами. Я исцеляю, кто страждет любовным недугом, и напояю их алчущие вагины».

Хамдонна поражена была пылом и сладостью его речи.

«Можешь ли ты привести мне стихи, подходящие случаю?» – требовала она.

«Несомненно», – он уверял.

«Так позволь же услышать, что скажешь, Бахлул».

Он сказал следующее:

Внимая, Хамдонна утратила разум и возжелала бахлулова уда, что воздымался под складкой одежды. Она говорила себе: «Отдамся…» Потом: «Не отдамся…» Она колебалась, меж тем как в её естестве зарождалось желанье услады, и грешный Иблис 21 21 Иблис – дьявол, сатана. Восставший против Аллаха, этот ангел низвергнут был с неба, возглавил шайтанов и джиннов и стал совращать людей. увлажнял её формы. Она не могла устоять, убедив себя мыслью: «Если Бахлул и расскажет кому, кто поверит?»

Она попросила Бахлула снять мантию и пройти в её комнату; он ответил:

«Я не разденусь, покуда не утолю голод, о, персик глаз моих!»

Трепеща от волнения, Хамдонна встала, и расстегнула свой пояс, и двинулась пред Бахлулом, который гадал: «Бодрствую я или сплю?» Он за нею вошёл в её комнату. Она села на шёлковое сидение, что походило на арку, и подняла одеяния с трепетом. И красота, коей Аллах одарил её, оказалась во власти Бахлула.

Он глянул на лоно её, уподобленное совершенному куполу, и на пупок, что казался жемчужиной в золотой чаше, а также на низ её лона, являвший бесценнейший угол творения, а точёность и белизна её бёдер его изумили.

И, сжав Хамдонну в объятиях, он увидел, что краска сошла с её лика и что она обезумела: взяв уд Бахлула, она волновала его и ласкала его.

И Бахлул ей сказал: «Почему ты дрожишь?»

«Прочь, сын дрянной женщины! – отвечала она. – О, Аллах! Уподобил меня кобылице и продолжает расспрашивать, и о чём! Ты зажжёшь страсть в любой женщине, будь она самая целомудренная на свете». Бахлул вопросил:

«Разве я не похож на твоего мужа?»

«Что из того, похож или нет? – говорила она. – Женщина распаляется, видя мужчину, как кобылица в виду жеребца, муж он ей или нет. Кобылица ярится периодами, между тем как меня постоянно волнуют любовные речи. Сейчас я под гнётом того и другого, ты торопись, ибо мужу срок возвращаться».

Бахлул заявил:

«О, моя госпожа, боль в моей пояснице не позволяют мне быть над тобою. Прими положение мужа. Потом ты возьмёшь мою мантию и я уйду».