Братья Швальнеры - #1917: Человек из раньшего времени. Библиотека «Проекта 1917»

После очередного акта любви, распалив свою спутницу и рассредоточив собранное дотоле ее внимание, он решился все же задать ей главный вопрос:

– Послушай, а твой муж…

– Что? Причем тут муж?

– Я просто подумал, не использовать ли нам и его в своих планах?

Она молча приподнялась на локте над юным любовником и посмотрела в его бесстыжие но отчаянно красивые синие глаза.

– Ты с ума сошел? Он служит при высочайшей должности и ни за что не станет тебе помогать.

– Так мы его и просить не будем, так, воспользуемся оказией. А что?

Она хитро улыбнулась.

– Ничего. А что ты предложишь ему взамен?

– Я лучше предложу тебе.

– Итак, я жду…

– Например, еще один забег. Моя резвая лошадка.

– Это достойная цена… – впиваясь в его губы своими, она повалила студента на перину, уже насквозь мокрую от их пота. Кажется, сегодня ему предстояло дорого заплатить за свои игры с дамами.

За окном все таяло, текло и капало. Последние злые стужи и вьюги подходили к концу, уступая дорогу новой весне, с которой как всегда связываются надежды и чаяния, которой посвящаются мечтания и сны. Лиза Светлицкая выпорхнула из ворот гимназии в сопровождении подруги – рыжей Варьки Филоновой. Глядя на них издалека, Иван Андреевич подумал: «И чего она с ней проводит столько времени? Такая разница во внешностях…» И тут же сам себе ответил: «Наверное именно поэтому. Чтобы виднее было красоту». А уж эту красоту он сейчас только и видел, стоя невдалеке от входа, у дерева, и не в силах отвести глаз от своей юной возлюбленной. Девушки на его глазах о чем-то перешептывались и то и дело кидали в его сторону заговорщицкие взгляды. Он лишь смущенно отворачивался, догадываясь о предмете их беседы.

– Как? Все настолько серьезно, что он уже и сюда пришел? – Варька не скрывала своего любопытства, граничащего с легкой завистью.

– Право, я и сама не ожидала. Но после вчерашнего объяснения, полагаю, все сильно изменится.

– А как же твои родители?

– Они не против. Надобно только достичь мне совершеннолетия, но ведь ты знаешь, что помолвка может состояться и сейчас, а до полного взросления мне осталось недолго…

– Не ожидала такого от твоего строгого папеньки.

– Почему же? Иван Андреич из хорошей семьи и репутация у него…

– Как же он расстанется с любимой дочкой? – в голосе Варвары слышались нотки ехидства, издевательства и зависти, а этого Лиза не терпела.

– Да ну тебя, – отмахнулась она от нее как от назойливой мухи и поспешила в сторону Ивана Андреевича. Он поцеловал ее ручку и они под руку пошли в направлении Выборгской стороны. Варвара шла за ними до угла, а потом еще долго провожала завистливым и влюбленным взглядом их удаляющуюся пару…

– Вы набрались смелости прийти сюда…

– Во-первых, думаю, что после вчерашнего можно уже и на ты. А во-вторых, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы проводить свою ученицу до дома.

– Проводить и только? – заулыбалась Лиза.

– И только… Ну и поговорить, конечно.

– А о чем?

– О чем ты хочешь?

– Я все не могу забыть того нашего разговора, что мы начали на балу у градоначальника. О терроризме.

– Мне кажется, ты не позволительно много для юной девушки уделяешь места в беседах и мыслях своих этому вопросу. Ты не находишь?

– Возможно, но я вижу в тебе интересного собеседника, способного удовлетворить мой интерес.

– Так что тебя конкретно интересует?

– Меня интересует чего же собственно хотят террористы?

– Полагаю, что тебе это известно – выборности представительных органов, ограничения власти царя, реформ, отмены частной собственности на землю и на средства производства…

– Это об этом пишет Карл Маркс?

– Именно. Это в своей самой фундаментальной работе, «Капитал». А еще им выпущен еще в 1848 году «Манифест коммунистической партии». Так вот там сказано о том, что во всяком эксплуататорском обществе – такое как наше или германское, неважно – власть не позволит этим идеям свободно развиваться и тем более преобладать в общественном сознании. Пример того – наша революция 1825 года, а вернее, ее неудачная попытка, революции 1848 года в Польше и Парижская коммуна 1871 года. Потому и выбирает отечественный сторонник Маркса сугубо силовой, террористический путь достижения своих целей.

– Но разве цель оправдывает средства? Разве террор не является источником гибели того же народа, о благополучии которого, как ты говоришь, заботится «Народная воля». Разве мало случайных людей, безвинных жертв погибло во время покушения на Александра и других террористических актов?

– Немало. Но это не повод избирать другую модель поведения.

– Почему? Мы ведь только недавно беседовали с тобой о Лорис-Меликове и о том реформаторском пути, который он предлагал в качестве основного для России?

– И закончили, если помнишь, на том, что все предлагаемые им реформы были не более чем очковтирательством, ничего конкретного он не сделал, разве что пара каких-нибудь выспренних шагов, чтобы только замазать глаза народу. Вся эта его игра в реформы – не более, чем игра, для отвода глаз и подавления сопротивления оппозиции.

– И поэтому остается только террористический путь?

– Исключительно. С одной поправкой. До недавнего времени и «Народная воля», и «Черный передел», и прочие организации говорили о необходимости терактов повальных и огульных – с целью полной дестабилизации позиций действующей власти на всех фронтах и по всем направлениям. То есть убивать и станового пристава, и станционного смотрителя, и чиновника канцелярии градоначальства, и шефа жандармского управления – и все только потому что каждый из них на своем месте занимает определенную ступень выстроенной царем иерархии. Каждый выполняет определенную функцию, являясь своего рода винтиком, деталью общего механизма, поворачиваемого по воле императора. Иными словами, «кто не с нами – тот против нас». Я же вижу выход в ином. Убивать такими масштабами и в таком количестве, чтобы твою организацию – не то что не достигшую цели, а вообще смутно ее видящую в этом кровавом потоке – всецело объявили вне закона и тем самым спровоцировать нанесение революционному движению удара со стороны властей, который может оказаться роковым – по-моему, глупо. Жертвами террора может стать даже не каждый чиновник и не каждый жандарм, и не каждый полицмейстер. Его жертвами должны становиться исключительно высшие должностные лица – министры, депутаты, государь в конце концов. Вот тогда терроризм станет показывать не только свое истинное лицо действующей власти, но и свои истинные идеалы, которые сосредотачиваются не на том, чтобы расширить путем запугивая численный состав той или иной партии или ячейки, а на том, чтобы улучшить жизнь народа, противопоставляя его существование тому роскошному образу жизни, что в это самое время ведут за его счет сидящие на его шее чиновники.