Бен Кейн - Орлы на войне

– Своеобразное? Ха!

– Давай! – Афер подставил руки.

Пизон снова ухватился за кольчугу. На этот раз ему помог Афер, приподняв ее Пизону почти до плеч. Тот со стоном стащил доспех через голову. Он был готов к тому, что качнется под ее весом, и потому поспешил сделать шаг назад. Кольчуга за звоном упала на пол.

– Спасибо.

Афер уже шагал по коридору назад в спальню.

– У тебя не найдется винца? – спросил он через плечо.

– Эх, если бы!..

– Тогда поди, раздобудь, договорились?

Остальные члены контуберния дружно поддержали это предложение.

Пизон хотел прилечь, но Афер заступился за него, и теперь он перед ним в долгу. Проверив вес кошелька на поясе, легионер решил, что монет в нем хватит, чтобы купить вина на всех. Как хорошо, что он не растранжирил всех денег, которые получил авансом, когда записался в армию!.. До следующей получки еще не скоро.

– Хорошо, – ответил он, поймав пустой мех, который бросил ему Афер. – Но мой следующий раз будет лишь после того, как каждый из вас сделает то же самое.

Пропустив мимо ушей свист и смешки, не замедлившие последовать за этими словами, Пизон надел ремень, поправил тунику и проверил, на месте ли кинжал. Он ожидал всяких пакостей. Служба в армии мало чем отличалась от дней его юности в Северной Италии, когда он почти все свое время проводил с друзьями. Убедившись, что Тулла поблизости не видать – нет, он не делал ничего предосудительного, однако центурион всегда найдет, к чему придраться, – Пизон выскользнул в дверь казармы на улицу.

Двор был полон легионеров из их патруля. Кто-то разводил огонь, чтобы приготовить ужин. Кто-то занимался починкой снаряжения. На улице делать это было сподручнее, так как было еще светло. Двое солдат играли на земле в кости; остальные наблюдали за их игрой. Двое, в ком еще оставались силы, устроили борцовский поединок и пытались повалить друг друга в грязь. Другие делали ставки, кто из них уложит соперника на лопатки. Пизон тоже собрался было поглазеть и даже поставить монетку, но жажда взяла верх.

– Где здесь можно купить вина? – спросил он.

– Попытай счастья вон на тех улицах, что за казармами, – посоветовал какой-то легионер. – Наверняка там найдется таверна.

Пробормотав слова благодарности, Пизон зашагал к главным воротам, где жили солдаты местного гарнизона. Не успел он свернуть за угол, чтобы выйти на виа преториа , как мимо прошел опцион. И хотя тот был из другой центурии, Пизон поспешил отвести взгляд и свободно вздохнул лишь тогда, когда опцион скрылся из вида. Пизон всегда был слегка неловок – наверное, из-за высокого роста, что, впрочем, не слишком ему мешало, пока он не пришел служить в армию. Здесь все следовало делать именно так и не иначе, потому что если иначе, то офицеры вроде Фенестелы и Тулла тотчас давали ему это понять, причем в самых недвусмысленных выражениях. Впрочем, в конце концов он вроде как приспособился. Его одежда и военное снаряжение всегда были чистыми, форму он носил так, как положено, шагал в ногу, а военные упражнения вскоре стали привычными.

В данном случае вино он отыскал довольно быстро. Смуглый, седовласый финикиец – «единственный виноторговец-финикиец на всю Германию», как он хвастливо заявил Пизону, – торговал всякой всячиной с переносного прилавка рядом со входом в лагерь. У него имелись рыбный соус и оливковое масло в небольших горшочках, ароматные травы, экзотические специи, завернутые в матерчатые кульки: перец, кориандр, тмин. Но основным его товаром было вино. Пизон терпеливо выслушал финикийца, пока тот на все лады расхваливал с полдесятка вин, каждое из которых стоило гораздо больше, чем он мог себе позволить, после чего купил мех самого дешевого. Но даже оно стоило дороже, чем точно такое же в Ветере. Увы, когда Пизон было запротестовал, финикиец лишь красноречиво пожал плечами:

– Вино пришло сюда не на своих ногах. Перевозка тоже стоит денег. Ты видишь кого-нибудь рядом, кто предлагал бы вино такого же качества? Я уже не говорю о тех божественных напитках, которые есть лишь у меня…

Пизон фыркнул. По вкусу вино скорее напоминало уксус, но финикиец прав: рядом других виноторговцев нет. По крайней мере у ворот. У этого пройдохи наверняка договоренность с местными офицерами, и он делится с ними своими барышами.

– Могу я предложить тебе перца? – Финикиец поднес к носу Пизона пригоршню. В ноздри тотчас ударил резкий аромат, который он не мог позволить себе вот уже несколько месяцев.

– Как-нибудь в следующий раз.

Перец тотчас был убран, как будто Пизон мог его украсть, а зубастая улыбка финикийца погасла.

– Понял, мой друг. Теперь ты знаешь, где меня найти.

Пизон зашагал в казарму, стараясь не думать о той замечательной снеди, которую можно было приобрести в его родных краях: сладкие бобы, копченый окорок, свежая рыба, десятки сортов хлеба, пирожки и пирожные, а специй в десяток раз больше, чем на прилавке у финикийца. Коронным блюдом местной харчевни был эскалоп из телятины с изюмом. Пизону довелось отведать его только раз, но с тех пор при воспоминании о нем у него текли слюнки…

Предаваясь фантазиям о вкусной еде, он не заметил, что навстречу ему идет крепко сбитый легионер. Еще миг, и они столкнулись лбами. Из глаз обоих посыпались искры. Пизон отшатнулся. Легионер разразился проклятиями.

– Неуклюжий болван! Протри глаза. Смотреть надо, куда идешь!

– Извини, я задумался и не увидел тебя, – попытался загладить вину Пизон. Увы, сердце его ушло в пятки, когда он заметил, что солдат – из местного гарнизона – не один. Словно по команде двое его дружков встали по обе стороны от него, перегородив дорогу.

– Это точно. Еще как не увидел, – ответил легионер. – Не иначе как грезил о том, как твой центурион сует тебе в задницу свой толстый член.

– В этом нет необходимости, – сказал Пизон и пожалел, что рядом нет Тулла. Увы, центуриона и впрямь поблизости не было. Как не было и его товарищей по контубернию и даже центурии. – Я же сказал: извини, я не нарочно.

– Да мне наплевать, что ты сказал, червяк! – бросил в ответ легионер с противной улыбочкой. – Главное, ты не нравишься мне и моим друзьям. Ходишь здесь как у себя дома, скупаешь все вино, – с этими словами он молниеносно выхватил из рук Пизона мех и, встряхнув, осклабился. – Полный… Ну что, братцы, считайте, что нам крупно повезло.

– Немедленно верни! – Пизон протянул руку, но легионер кинул мех одному из приятелей. Тогда Пизон повернулся к нему, но тот, словно отнятую игрушку, перебросил мех с вином третьему.

– Я заплатил за него, – сказал Пизон, чувствуя, как в нем закипает гнев. – Оно мое.

– Считай, что это плата за то, что ты такой дурень! – сказал рослый легионер и со смешком развернулся на пятках.