Сергей Алексеев - Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке

– Это не рота тебе, не взвод.

– Это тебе ого-го, если в ряд эти тысячи станут.

200 орудий взято красными. И снова бойцы поражались:

– Это не два, не три.

– Это если все двести стрельнут!

Среди плененных белых солдат был и Кирьян Кудимов. Добровольно он сдался в плен.

Из местных сибирских крестьян Кудимов. Немолод уже. В годах. Заговорили с ним наши бойцы.

– Что же ты, борода, на своих же пошел?

– Так ведь Колчак, – говорил Кудимов. – Так ведь приказ.

Короче, запуган белыми был Кудимов. Снова с вопросом к нему бойцы:

– За что ж ты сражался, скажи нам, Кирьян Кудимов?

Задумался Кудимов. Почесал пятерней за ухом.

– За Расею!

Рассмеялись бойцы. Ясно: не только не очень храбр, к тому же не очень разобрался во всем Кудимов. Снова к нему с вопросом:

– Почему же ты сдался в плен?

Снова солдат задумался. Думал, думал, сказал, что думал:

– Так ведь в плену надежнее.

Ясно без слов: не боец Кудимов. Ветром задуло его к Колчаку. Ветром теперь и выдуло.

Немало таких, как Кудимов, оказалось в войсках Колчака. Всё хуже, хуже дела Колчака. Развязка кометой близится.

Перед сном адмирал Колчак любил раскладывать пасьянс.

Возьмет две карточные колоды, потрет руки, отодвинет все со стола, уставится в двойки, пятерки, в тузов, королей и дам.

Переживал Колчак, если карты вдруг не сходились. Мрачнел, начинал сердиться. Хотя и считался человеком не нервным, выдержанным.

Верил он в карты, не верил – трудно сейчас сказать. Карты есть карты. Сбывалось порой у него по картам. Однако чаще бывало мимо.

Когда разгорелись бои под Уфой, к удаче ложились карты. А кончилось чем? Был бит под Уфой Колчак. Подшутили, выходит, карты. Пришлось бежать Колчаку к Уралу.

Когда сражались войска за Челябинск, снова карты успех сулили. А кончилось чем? Бит под Челябинском был Колчак. Покатился в Сибирь с Урала.

Когда сражался Колчак за Омск, за город Омск, как за спасательный круг во время бури морской, хватался, снова надежду внушали карты. А кончилось чем? Красные ветром ворвались в Омск. Как лист осенний, покатился «верховный» дальше.

Разбиты войска Колчака. Всё в прошлом. Всё в прошлом.

Бросил «верховный» остатки армии. Едет в штабном вагоне. В дальнем углу – икона.

Вот и сейчас он сидит за картами. Уставился в двойки, пятерки, десятки, в тузов, королей и дам.

Ожидает, что карты скажут…

Мучает мысль Колчака: что недодумал, в чем просчитался?

– Мало казнил народу.

Удирает Колчак, а следом летит частушка, та самая, про правителя омского, мундир английский, про табак японский. Мотив все тот же. Слова другие:

Не уехал Колчак далеко. Задержали его в пути. Привезли в Иркутск. Приговорили к расстрелу. Вывезли в поле. Прозвучала команда. Поднялись винтовки. Грянули выстрелы. Кончил жизнь и разбой адмирал Колчак.

Вместе с адмиралом Колчаком на восток двигалось два эшелона. Эшелоны большие, груженые.

На каждой остановке Колчак интересовался:

– Как эшелоны?

– В полной сохранности, ваше высокопревосходительство.

Эшелоны находились под надежной охраной. Двери у вагонов были запломбированы. Даже паровозные команды не знали, что везут они в эшелонах. Даже солдаты, охранявшие эшелоны, не знали, что находится в вагонах. Не давали эшелоны Колчаку покоя:

– Как эшелоны?

– Где эшелоны?

Перепроверял Колчак. На каждой остановке в окно выглядывал. Верно, не отстают от Колчака эшелоны.

Много километров прошли эшелоны. Омск, Красноярск. Станция Зима. Станция Тайга. Прибыли эшелоны и на станцию Нижнеудинск. Здесь и закончился путь вагонов.

Именно на станции Нижнеудинск схватили адмирала Колчака революционные отряды. Вместе с Колчаком были задержаны и загадочные эшелоны.

Вскрыли первый вагон. В глазах от богатств рябит. В вагонах находилось золото.

Вскрыли второй вагон. И в этом вагоне золото. И в третьем, и в пятом, в десятом. И во втором эшелоне тоже.

В вагонах находился золотой запас. Золотое богатство России, ставшее достоянием Советской Республики.

Более года тому назад, когда враги наступали, золотой запас рабоче-крестьянского государства был захвачен белыми генералами. Теперь Колчак пытался увезти его за границу. Не увез. Не получилось. Схвачен Колчак. Задержаны эшелоны.

О том, что золотой запас возвращен Советскому государству, тут же сообщили в Москву товарищу Ленину.

В сообщении говорилось: в надежных руках запас, в наших, в рабочих руках, в крестьянских.

Известие важности чрезвычайной. Доволен товарищ Ленин телеграммами с востока: и Колчак разбит, и золотой запас возвращен народу.

– Золотой, золотой, – проговорил Владимир Ильич. О чем-то задумался.

– Так точно – золотой, – не удержался кто-то из помощников, находившихся в кабинете Владимира Ильича.

– Золотой, – повторил Ленин. Повернулся к помощникам: – Революционные рабочие, революционные крестьяне, бесстрашные бойцы Красной Армии – вот он, наш золотой запас. Золотой, бесценный запас Советской Республики.

Весной 1919 года, в те дни, когда с востока на Советскую Россию шел адмирал Колчак, с запада против рабоче-крестьянской власти бросил свои войска генерал Юденич.

На запад от Петрограда находились два боевых участка: Нарвский и Псковский. Нарвский – севернее, Псковский – южнее.

Между Нарвой и Псковом – два больших озера: Псковское и Чудское. На берегу Чудского озера – город Гдов.

В этих местах и закипели бои с Юденичем. Отсюда и повел генерал Юденич белую армию на Петроград.

Первый удар белые нанесли на Нарвском участке. Мало здесь было наших войск. Небольшие части стояли заставами.

Одна из таких застав расположилась в деревне Гавриловской. Квартировали бойцы по сельским избам.

Служил на заставе красноармеец Антиох Попонов. Доволен такой жизнью Попонов:

– Тихо у нас. Далеко Колчак. Весна. Благодать. Словно зеркало речка Плюса.

Вот и в тот день.

Бежит Попонов на речку Плюсу. Встретил бойца у Плюсы. Поразился. Боец – незнакомый. Потом подумал: с соседней, видать, заставы.

Спрашивает:

– Из Нивы? (В селе Нива стояла соседняя застава.)

– Так точно, – боец ответил.

Даже имя свое назвал, даже назвал фамилию – Гавриил Уваров.

Разговорились они с Уваровым.

– Тихо у нас, – начинает Попонов. – Весна. Благодать. Словно зеркало речка Плюса.

Посмотрели оба на речку Плюсу.

– Благодать, – произнес Уваров.

Расстались они с бойцом. А ночью, было это в ночь с 12 на 13 мая 1919 года, снова встретились.