Ольга Горшенкова - Марк Антоний и Григорий Потемкин, уроки судьбы. Цезарь, Клеопатра, исторические параллели

© Ольга Горшенкова, 2017

ISBN 978-5-4485-0110-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Если человек думает, что в историческом движении общества имеют место случайности, то он полный идиот »

Поначалу заговорщики ожидали, что убийство Цезаря повлечёт всеобщее ликование. Cразу же после убийства они заняли Капитолийский холм в центре Рима. Антоний знал о готовящемся заговоре, об этом трезвонил весь Рим, не раз предупреждали и самого Юлия Цезаря.

Везде и всюду писали на стенах домов, разбрасывали листовки «Смерть Цезарю!». Это было явным свидетельством накопившейся злости и ненависти по отношению к Юлию! Однако многие воспринимали это всего лишь, как пустые угрозы.

«Бессмертные боги храните нас», – не переставая, постоянно молилась супруга Цезаря, который вскоре должен был уехать в Парфию. У нее уже нет сил, вся на нервах она предчувствовала петлю, что все туже затягивалась на шее Цезаря. Постепенно превращаясь в безликую тень, она не хотела пускать своего супруга в Сенат.

С утра 15 марта Цезарю не здоровилось. Он подошел к столу и заснул. Ему снилось, как он летает под облаками, где сам громовержец Юпитер пожимает ему десницу. Само тело словно оцепенело и отказывалось идти. Недавно ему рассказали, что табуны коней, которых он при переходе через реку Рубикон посвятил богам и отпустил на волю, отказываются от еды и проливают слезы. Однако железный Цезарь не внял предупреждению, он всегда был неумолим и непреклонен.

Предупреждал Юлия и Спуринна, известный гадатель Рима. Они встретятся 15 марта. Цезарь усмехнется. Вот уже 15 марта, пришли мартовские иды. «ДА! Да, пришли, но не прошли», – уклончиво отвечал предсказатель.

А что мог сделать Цезарь – отменить ход времени, перенести очередной военный поход, заседание, свадьбу? В Риме было принято перед любым малым и большим мероприятием бросать жребий. Что касается Цезаря, то он уже устал играть в эти игры. Жребий уже давно брошен! Цезарь всегда шел наперекор судьбе! Всему свое время, настал его час, час испытаний и смерти. Его чуть ли не насильно отведут в Сенат.

15 марта в дом к Цезарю явится Децим Брут, который зарекомендовал себя прекрасным командующим флота. Он сообщает ему: «Сенат хочет видеть Цезаря, его хотят провозгласить царем». Все знали про древнюю книгу пророчеств, что царство Парфии может сокрушить только человек в звании царя.

Поначалу Цезарь отказывается идти, ему нездоровится. Жена уговаривает его не ходить в Сенат. Почти всю ночь она не могла заснуть и лишь рыдала и плакала от мрачных предчувствий, слезы сами лились из ее глаз. Сильный порывистый ветер ночью не давал тишины, покоя, громыхала не только крыша, но все небо. Помимо завывающего ветра ее мучили зловещие сны. Жена почти уговорила его остаться дома.

Но Децим Брут настойчиво уговаривает его пойти с ним. Сенаторы будут обсуждать вопрос, который касается его лично. Цезаря перед походом в Парфию хотят провозгласить царем заморских территорий. Он скажет Кальпурнии, что скоро вернется. Децим Брут возьмет его, словно маленького мальчика за руку и поведет на заседание сената.

Именно так он и высказался ранее. «Республика – ничто, пустое имя без тела и облика». И всегда в последнее время он с раздражением прерывал каждого, кто начинал восхвалять республиканский строй. Республика – это ничто, пустое место, где все продается и покупается.

Только глупец и романтик не понимает этого. И сенаторы, многие из которых проворовались, бегают на досуге в гарем Антония, стучат и доносят друг на друга, прекрасно должны понимать это. Цезарь даже перестал приветствовать сенаторов стоя, согласно ритуалу, он император должен их встречать стоя. Сенаторы, конечно, возмущались попранием вековой традиции. Ему не триста, а всего лишь пятьдесят шесть, но после стольких лишений, страданий, воспоминаний и главное переживаний, которые выматывают без остатка всю душу, Цезарь устал от жизни. Он как-то сразу постарел, обмяк, перестал заниматься спортом и заботиться о здоровье.

Цезарь давно переболел великими идеями, давно перестал восхвалять Рим, свободу, демократию и республиканский строй. Всегда во все времена после безвластия гражданских войн требуется не просто власть, а самая строгая плетка диктатуры. Даже в народе уже давно чувствуется тоска по сильной руке.

Республика – это ничто и пустой звук! Каждый раз, когда он говорил это, все молча слушали, лишь ярые республиканцы, главные из которых побледневший Кассий и Марк Брут все время переглядывались и странно перемигивались.

Что касается Марка Брута, оно понятно. Его предок в свое время покончил с монархией в Риме. Вот и сейчас на стенах вечного города появились надписи: «Ты спишь, Брут!» и «Ты – не Брут!», которые не только намекали на смелость его предка, но и призывали его к решительным действиям. Цезарь был спокоен и уверен в своей правоте и тогда, когда в 44 году до н.э. весь Рим заполонили письма заговорщиков против Цезаря. «Цезарь – тиран! Смерть тирану! Цезарь – враг республики».

Да, Цезарю пока не возражают! Но интуиция не обманывает его по поводу Кассия. «Как вы думаете, что хочет чрезмерно бледный Кассий?» – спрашивал он у сопровождающих. Тот холодел изнутри, белел от злости и ярости, когда унижали его горячо и нежно возлюбленную республику.

У истоков заговора стоял Кассий, Брут присоединился на позднем этапе, поскольку заговорщики требовали, чтобы их возглавил именно Марк Юний Брут. Брут и Кассий объединились в самом начале, после чего «каждый из них стал испытывать как собственных друзей, так и друзей самого Цезаря, тех, кого они признавали наиболее смелыми». Среди заговорщиков Брут был настоящим романтиком и идеалистом, ведь убийство Цезаря только вредило ему лично.

Сторонники императора примут в сенате решение о том, чтобы Цезаря всегда и везде сопровождали испанцы-телохранители. Но он отказался от охраны из испанцев-телохранителей с мечами. «Лучше один раз умереть, чем постоянно ожидать смерти», – отвечал Юлий. Что это? Он слишком уверен в себе, устал от власти, устал от жизни, либо ему всё равно, что будет. В конце концов, будь что будет!

На полях сражений он давно привык к риску и опасности. Он уверен в себе, мог убедить беснующуюся толпу, легионеров, солдат и сенаторов. Цезарь был уверен в своей правоте, он не сомневался в том, что ему запросто удастся убедить своих оппонентов и противников в Сенате. Но человек предполагает, а судьба располагает!