Джеймс Клавелл - Тайпан

– Выплатишь их себе из своего содержания. Я не просил тебя приезжать сюда.

– Ай-й-йа! Этот колова чилло деньги достать легко мозна, беспокойся нет.

– Прекрати это и веди себя пристойно.

Она рассмеялась, предложила ему очищенную креветку и взялась за другую.

– Спасибо, мне довольно.

– Ешь их больше. Они для тебя очень полезны. Я уже говорила тебе много раз, что они приносят здоровье и дают много-много силы.

– Полно, девочка моя.

– Нет-нет, в самом деле, – настаивала она с полной серьезностью. – Креветки очень полезны для тех, кто хочет много любить. Очень важно хотеть много любить! Жена должна следить за своим мужем. – Она вытерла пальцы вышитой салфеткой и взяла палочками одну из креветочных голов.

– Черт возьми, Мэй-мэй, неужели нужно есть и головы тоже?

– Да, клянусь Господом! Ты разве не знаешь, что это самая вкусная часть? – проговорила она, передразнивая его, и расхохоталась так, что поперхнулась.

Он похлопал ее по спине, но очень нежно, а потом дал ей выпить несколько глотков чая.

– Впредь тебе наука, – сказал он.

– Головы все равно самая вкусная часть, даже так, можешь не беспокоиться.

– Даже так, выглядят они ужасно, можешь не беспокоиться.

Некоторое время они ели молча.

– С Броком действительно все так скверно?

– Скверно.

– Так ужасно просто разрешить эту скверность. Убей Брока. Теперь пора.

– Что ж, это один из выходов.

– Этот выход, тот выход – ты найдешь выход.

– Почему ты так уверена?

– Ты не захочешь потерять меня.

– Почему я должен тебя терять?

– Я тоже не хочу довольствоваться кем-то вторым. Я принадлежу тайпану. Я не какая-нибудь чертова хакка, или женщина-танка, или кантонская шлюха. Чай?

– Да.

– Пить чай после еды очень полезно для тебя. Тогда ты никогда не станешь толстым. – Она налила чай и грациозным движением поднесла ему чашку. – Ты мне нравишься, когда сердитый, тайпан. Но ты не пугаешь меня. Я знаю, что доставляю тебе слишком много радости, как и ты мне. Когда я стану второго сорта, другая займет мое место, и не о чем беспокоиться. Это йосс. Мой йосс. А также и твой.

– Откуда ты знаешь, может, ты уже отступила на второе место, Мэй-мэй?

– Нет, тайпан, еще нет. Позже – да, но пока – нет. – Она склонилась над ним и поцеловала его, а потом, когда он попытался удержать ее, легко скользнула в сторону.

– Ай-йа, я не должна была давать тебе столько креветок! – Она со смехом побежала, но он догнал ее, и она обвила руками его шею и поцеловала его. – Ты должен мне пятьдесят монет!

– Дьявол тебя забери! – Он опять поцеловал ее, желая ее так же сильно, как она желала его.

– Твои поцелуи хороши на вкус. Сначала мы поиграем в триктрак.

– Нет.

– Сначала мы поиграем в триктрак, потом будет любовь. Времени много. Я теперь живу с тобой. Мы играем один доллар за очко.

– Нет.

– Один доллар за очко. Может быть, у меня болит голова или я слишком устала.

– Может быть, я не сделаю тебе новогоднего подарка, который собирался сделать.

– Какой подарок?

– Можешь не беспокоиться.

– Пожалуйста, тайпан. Я больше не буду тебя дразнить. Какой подарок?

– Можешь не беспокоиться.

– Ну пожалуйста, скажи мне. Пожалуйста. Это нефритовая заколка? Или золотой браслет? Или шелк?

– Как теперь твоя голова?

Она сердито шлепнула его, потом обняла за шею:

– Ты такой плохой со мной, а я такая хорошая с тобой. Ну что ж, пусть будет любовь.

– Мы сыграем четыре партии. По тысяче долларов за очко.

– Но это слишком огромная ставка! – Она прочла в его смеющихся глазах вызов, и ее глаза сверкнули в ответ. – Четыре партии. Я разобью тебя в пух и прах, клянусь Господом!

– О нет, клянусь Господом!

Они сыграли четыре партии, и она тараторила то проклятия, то благословения йоссу, плакала, смеялась, вскрикивала в зависимости от того, как складывалась игра. Она проиграла восемнадцать тысяч долларов.

– Смерть Господня, я разорена, тайпан. Разорена. О горе мне, горе, горе. Все мои сбережения и даже больше. Мой дом… Еще одну партию, – умоляла она. – Ты должен дать мне возможность вернуть проигранные деньги.

– Завтра. По тем же ставкам.

– Никогда в жизни я больше не буду играть по таким ставкам. Никогда, никогда, никогда! Только еще один раз завтра.

Мэй-мэй выскользнула из большой кровати с навесом на четырех высоких столбах и подошла к камину. Чугунный чайник тоненько посвистывал на низкой железной полке рядом с огнем.

Опустившись на колени, она вылила горячую воду из чайника на чистые белые полотенца. Отблески пламени танцевали на ее изумительном по красоте и чистоте линий теле. Ее ноги были обуты в крошечные спальные туфельки, аккуратные повязки плотно охватывали щиколотки. Ноги у нее были длинные и очень стройные. Движением руки она отбросила рассыпавшиеся иссиня-черные волосы за спину и вернулась к кровати.

Струан протянул руку за одним из полотенец.

– Нет, – остановила его Мэй-мэй. – Я сама. Это доставляет мне удовольствие, и это моя обязанность.

Вытерев его насухо, она вымылась сама и мирно устроилась рядом с ним под стеганым одеялом. Свежий ветер шевелил узорчатые занавеси на окнах и заставлял шипеть огонь в камине. По стенам и высокому потолку метались тени.

– Посмотри, вон там дракон, – сказала Мэй-мэй.

– Нет. Это корабль. Тебе тепло?

– Рядом с тобой – всегда. А вон пагода.

– Да. – Он обнял ее, наслаждаясь прохладной шелковистостью ее кожи.

– А Гип готовит нам чай.

– Хорошо. Чай очень кстати.

Чай освежил их, они вернулись в кровать, и он задул лампу. Они опять начали рассматривать тени.

– Твой обычай говорит, что у тебя может быть только одна жена, хейа?

– Да.

– Китайский обычай лучше. Тайтай – это более мудро.

– Что такое «тайтай», девочка моя?

– «Повелительница повелителей». Муж, конечно, главное лицо в семье, но в доме первая жена всегда самая главная. Таков закон китайцев. Много жен – тоже закон, но тайтай всегда только одна. – Она поправила свои длинные волосы, чтобы они ей не мешали. – Ты скоро женишься снова? Что говорит ваш обычай?

– Не думаю, что я теперь вообще когда-нибудь женюсь.

– Ты обязательно должен жениться. На шотландке или на англичанке. Но сначала ты должен жениться на мне.

– Да, – ответил Струан. – Может быть, и должен.

– Да, может быть, ты должен. Я твоя тайтай. – Она теснее прижалась к нему и быстро уснула безмятежным сном.

Струан еще долго наблюдал за пляской теней, потом заснул и он.

Едва лишь рассвело, он проснулся с предчувствием близкой опасности. Достав из-под подушки нож, он подошел к окну и приоткрыл занавеску. К его крайнему удивлению, оказалось, что площадь пуста. Позади площади, на реке, над плавучими деревнями повисла тревожная тишина.