Максим Бузин - Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

Со стороны шатающаяся пара выглядела достаточно комично. И даже человек с неустойчивой психикой, коим, несомненно, являлся Мейснер, не смог сдержать улыбки. Впрочем, свирепое выражение почти сразу вернулось на его лицо. А раздавшийся позади топот ног дал понять оберсту, что Вилли с мотоциклистами уже близко. И когда запыхавшийся толстяк выскочил из-за угла, его шеф уже снова пребывал, мягко выражаясь, в раздраженном состоянии.

– Что ты застыл, как дохлая черепаха! – накинулся на подчиненного Мейснер. – Быстро арестуй этих паршивцев! Мне еще на совещание ехать!

Обалдевший Вилли вытаращил глаза и бросился выполнять приказ. Подскочив к дерущимся, он завопил фальцетом:

– Немедленно прекратить! Смирно!

С таким же успехом он мог кричать и на кирпичную стену – те двое даже не посмотрели в его сторону. Стоящие позади Мейснера мотоциклисты переглянулись между собой, еле сдерживая смех.

Видя, что слова не возымели действия, Вилли, недолго думая, врезал кулаком в ухо усатому здоровяку и сразу замахнулся вновь, но повторно ударить уже не успел. Стальные ручищи сдавили ему горло и как пушинку оторвали стокилограммовую тушу от земли. Раздался противный хруст ломающихся шейных позвонков, и секундой спустя обмякшее тело водителя шлепнулось на землю.

Все произошло настолько быстро, что никто толком не успел ничего сообразить. Первым немного опомнился Хенрик Мейснер.

– Огонь, кретины! – глядя в холодные глаза усатого гиганта и совершенно забыв про «парабеллум», крикнул он дрожащим голосом, обращаясь к мотоциклистам.

Но вместо грохота выстрелов его слух уловил лишь два негромких вскрика. Повернувшись назад, оберст с ужасом увидел, что охрана мертва – солдаты из отряда унтер-офицера Нотбека лежали в неестественных позах на земле, а над ними застыл незнакомый Мейснеру молодой унтер-фельдфебель с окровавленным ножом в руке. Посмотрев на страшный клинок, оберст Хенрик Мейснер, награжденный за храбрость, проявленную во время польской кампании, орденом железного креста 2-го класса, почувствовал жуткий ледяной озноб, проникший в каждую клетку организма. Он попытался направить пистолет на врага, шагнувшего в его сторону, однако трясущиеся руки отказывались повиноваться, а естество оберста парализовал всепожирающий животный страх. Мейснер открыл рот, чтобы заорать, но в этот миг молодой «борец», тот, что стучал зубами, упал на колени, руками обхватил оберста за лодыжки и резко дернул их на себя. Земная поверхность со скоростью кометы под невероятным углом ринулась Мейснеру навстречу. Он врезался грудью в дерн, издав при этом неповторимый «хекающий» звук. Хотел поднять голову, но удар в затылок погрузил его в густой и бескрайний мрак.

Когда майор Кочергин появился возле зданий складов, там уже все было кончено. Разведчики по рукам и ногам связали захваченного гитлеровского офицера, вместо кляпа засунули ему в рот скомканный кусок материи и обмотали все лицо бинтом, оставив открытыми лишь глаза.

– Посылка готова, товарищ майор! – с довольным видом потирая руки, приветствовал Артема лейтенант Буренков. – А как у вас прошло?

– Нормально, Сережа! – ответил Кочергин, не вдаваясь в подробности. – Документы немца у тебя?

– Так точно, вот! – Буренков протянул майору солдатскую книжку пленного.

– Смотри-ка, – растягивая гласные, произнес Артем, – командир танковой дивизии оберст Хенрик Мейснер! Полковник по-нашему! Поздравляю, Сергей Викторович!

– Спасибо, Артем Тимофеевич! – подыграл майору Буренков. – Но только господина оберста еще надлежит доставить, куда следует! А путь-то неблизкий!

– Согласен, Сережа! Поэтому хватайте фрица и за мной, валим отсюда!

Лейтенанту Буренкову, естественно, дважды повторять было не надо. По его команде разведчики подняли с земли все еще находившегося без сознания немецкого офицера и понесли вслед за Кочергиным. Буренков шел, как он сам любил выражаться, в арьергарде отряда, прикрывая бойцов с тыла. Вскоре они достигли сиротливо маячивших на дороге автомобиля Мейснера и двух мотоциклов. Лейтенант, не дожидаясь команды, сел за руль одного из них. Кочергин сурово взглянул на подчиненного и погрозил ему кулаком, на что Сергей вместо ответа извиняющимся жестом развел руки в стороны, словно говоря: «Виноват, исправлюсь!»

– Ребята, грузите фашиста в машину! – отвернувшись от Буренкова и едва сдерживая улыбку, скомандовал Кочергин. – Петр, ты поведешь!

– Есть! – отозвался Каминский, занимая в «Хорьхе» место водителя.

Тем временем старшина с Бодаревым аккуратно положили Мейснера на заднее сиденье автомобиля и выжидающе посмотрели на Артема.

– Алик, дуй к лейтенанту! Поедете сзади. Если начнется заваруха, прикроете огнем!

– Так точно! – красноармеец бросился выполнять приказ.

Кочергин еще раз внимательно посмотрел по сторонам, словно боялся что-то забыть. Затем подошел к мотоциклу, около которого стоял Ермишин, залез в коляску и, обращаясь к старшине, негромким проникновенным голосом произнес:

– Иваныч, заводи!

Взревели моторы, и маленький кортеж в том же порядке, что и несколько минут назад, начал движение, но только теперь в противоположном направлении – в сторону линии фронта.

– Тимофеевич, – перекрывая шум двигателя, обратился к Артему старшина, – какой у тебя план?

Оставаясь вдвоем, ровесники Ермишин и Кочергин отбрасывали условности и переходили на «ты».

– Да какой там план, Паша! На транспорте попробуем на «дурачка» проскочить через немецкие посты и добраться до передовой. А уж на месте посмотрим, что к чему!

– Рискованно, командир! Если фрицы обнаружат трупы своих, то сразу догадаются, что произошло! А телефонную связь еще никто не отменял!

– Знаю, Иваныч! Предложи что-нибудь получше! Готовя операцию, я планировал уходить лесом, пешком, но это долго и тоже без гарантий! А сейчас у нас есть колеса, грех ими не воспользоваться!

Старшина в ответ лишь согласно кивнул головой. Дальше поехали молча. Навстречу разведчикам пронеслись еще несколько легковушек в сопровождении мотоциклистов и полноприводных двухосных броневиков, но никто из гитлеровцев, по крайней мере, визуально, не обратил внимания на лежащего в «Хорьхе» с перебинтованным лицом оберста Хенрика Мейснера.

Также без проблем удалось миновать и первый встретившийся бойцам пост полевой жандармерии. Кочергин, хмуря брови, довольно резко переговорил с подошедшим к мотоциклу унтер-офицером, после чего шлагбаум, перегораживавший дорогу, был поднят.

А дальше начались неприятности. Через пару километров пронзительный звук автомобильного клаксона заставил Кочергина повернуть голову. Ехавший позади Каминский призывно махал ему рукой, показывая жестами, что требуется остановка. Оказывается у «Хорьха» спустило колесо. Петр быстро осмотрел покрышку и извлек из нее толстый ржавый гвоздь.