Максим Бузин - Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

– А теперь, Петя, хватаем ружьишко и быстренько меняем дислокацию!

Выбравшись на бруствер, капитан с бойцом подняли ПТР, согнувшись, короткими перебежками пересекли пространство между траншеей и подбитыми ими двумя немецкими танками, и укрылись в небольшой ложбинке, находившейся как раз рядом с застывшими бронированными машинами. Отсюда и без бинокля открывался хороший обзор на всю текущую картину боя. И пока Каминский, матерясь вполголоса, на неровной скользкой поверхности устанавливал ружье, Артем напряженным взглядом следил за происходящими вокруг событиями.

Гитлеровские танки, несмотря на приличные потери, уже по всему фронту почти вплотную подошли к нашим позициям. И теперь в последней отчаянной попытке их остановить навстречу врагу и своей почти неминуемой гибели выдвинулись вооруженные гранатами и бутылками с горючей смесью истребители танков. Несколько десятков бойцов, вжимаясь в снег, ползли по полю, стараясь оказаться в мертвой зоне для стрелков вражеских экипажей. Но танков было много, двигались они достаточно плотно, и курсовые пулеметы «MG-34» держали под перекрестным огнем практически каждый квадратный метр земной поверхности.

– Их всех убьют, – прошептал Артем, вытирая ладонью внезапно покрывшийся холодной испариной лоб, – они уже мертвые.

Действительно, большинство красноармейцев просто не успевали подобраться к немецким танкам на расстояние броска гранаты. Их тела, прошитые пулями, в нелепых позах застыли на потемневшем от копоти и крови снегу. Но некоторым смельчакам это все же удалось. И еще около десятка фашистских танков навсегда завершили свой крестовый поход на Восток. Выстрелы, крики, разрывы снарядов, лязг гусениц и рокот моторов – все смешалось в адском представлении…

– Пора за дело, товарищ капитан! – хриплый голос Петра оторвал Кочергина от пассивно-тягостного созерцания этого акта кровавой драмы. – Агрегат к бою готов!

Перевернувшись на живот, Артем протер плечевой упор приклада и приготовился к стрельбе. Совсем рядом, буквально в какой-то сотне метров, на самый край нашего правого фланга обороны надвигались пять еще остававшихся на ходу танков. Все остальные на данном конкретном участке местности были уже подбиты или уничтожены.

– Смотри, Петр! – назидательным тоном произнес капитан. – Перед нами цель групповая, смешанная. Три средних танка «T-III» и два легких «T-II». Идут кучно. Стреляй, не хочу!

Он нажал на курок и после выстрела начал перезаряжать ружье. Каминский молниеносно засунул очередной патрон. Опять раздался выстрел. Затем еще два…

– Попали, товарищ капитан! – радостно закричал Петр. – Горит, поганец!

– Тише, Петя! Я чуть не оглох! – улыбнулся Кочергин. – Сколько патронов осталось?

– Десять!

– Тогда продолжим наш танец с саблями!

За следующие полторы минуты, действуя четко и слаженно, они подожгли еще два танка.

«Удача на нашей стороне! – промелькнула в мозгу Артема предательская мысль. – Три-четыре выстрела – и танков больше нет!»

Он автоматически потянул за спусковой крючок, но ни выстрела, ни отдачи не случилось.

– Петр, где ты ходишь? Заряжай! – оторвавшись от прицела, сказал Артем.

– Нечем! – развел руками боец, показывая перевернутую вверх дном пустую брезентовую сумку. – Финита ля комедия!

– Плохо, Петя! Пистолетом и автоматом мы вряд ли остановим вон тех фрицев! – Артем взглядом указал Каминскому на два легких танка, с ревом развернувшихся в их сторону.

– Да, товарищ капитан, два, это многовато, – что-то высчитывая, задумчиво ответил боец.

Танки приближались. Один чуть спереди, другой сзади и левее.

Внезапно из траншеи выскочил боец, фигура которого показалась Кочергину знакомой, и, не скрываясь, в полный рост, бросился наперерез второму танку. Быстро преодолев отделявшее их расстояние, он на ходу забрался на крышу моторного отделения и попытался с помощью саперной лопатки вскрыть двустворчатый люк доступа к двигателю. Когда это ему удалось, храбрец зачем-то почесал голову за правым ухом, достал из-за пазухи связку гранат и в буквальном смысле запихнул ее в открытый люк. Затем, проведя руками там внутри какие-то манипуляции, он резво спрыгнул на землю и отбежал в сторону, укрывшись за невысоким бугорком.

– Это же младший лейтенант, ну, тот, что папиросу у меня стрельнул! Вот дает парень! – восхищенно крикнул Артем, толкая Каминского в плечо. – Смотри, сейчас рванет!

Тотчас мощный взрыв потряс корпус гитлеровского танка, и он остановился, объятый клубами черного дыма.

– Теперь и мне пора, – прошептал Каминский, резко выдернул тело из ложбинки и сноровисто пополз навстречу «своему» танку.

– Стой! Назад! – Артем попытался схватить Петра за ногу, но вместо этого упал лицом в снег и зашелся в приступе кашля, поперхнувшись холодным воздухом.

Тем временем Каминский, укрываясь за холмиками и редко растущими деревьями, отполз метров на двадцать от капитана и, достав противотанковую гранату, спрятался за сломанной взрывом березой. Он ждал, когда немец окажется достаточно близко для точного броска.

Танк, не сбавляя скорости и разбрасывая гусеницами комья земли и снега, бодро сокращал дистанцию. Неожиданно на полном ходу открылся башенный люк, из него практически по пояс высунулся одетый в черную форменную куртку гитлеровский офицер и, по закону подлости, сразу же встретился взглядом с Петром. Тот протянул руку в поисках ППШ, но тщетно – автомат остался на прежней позиции.

Между тем фашист прокричал несколько слов по-немецки, очевидно, обращаясь к кому-то внутри танка, и, нахмурив белесые брови, погрозил Каминскому кулаком. А через мгновение гитлеровец уже навел на Петра пистолет-пулемет «МР-40», неизвестно как оказавшийся в его руках. Танк, замедлив ход, остановился. До него оставалось еще метров двадцать.

– Далековато, – прошептал Каминский, сжимая вспотевшей ладонью рукоятку гранаты.

– Сдавайся, большевик! – с противным акцентом на ломаном русском произнес фашист и повел автоматным стволом немного в сторону и вверх. – Поднимай руки, красный боров!

– Сам ты боров! – огрызнулся Петр в ответ, с трудом напрягая внезапно ставшие ватными ноги. – А я злой дикий бабуин!

Все-таки не очень приятно почти безоружному человеку находиться под прицелом и осознавать, что твоя жизнь висит на тоненьком волоске! Понимая, что шансов почти нет, Петр, неся околесицу и заговаривая немцу зубы, решил, однако, рискнуть и коротким рывком преодолеть несколько метров по открытому полю, а затем уже бросить гранату наверняка в гусеницу или в корму танка. И звезды были сегодня на его стороне!

– Что есть ба-бу-ин? – удивился фашист, произнося по слогам непонятное слово.