Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 9–12. Война и мир

настоящий,

Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…

Мальбрук в поход поехал, Бог весть когда вернется.

поддаваться этой мелочности!

Бедная графиня Апраксина потеряла мужа. Глаза выплакала бедняжка,

Мамзель Бурьен, вот еще поклонник вашего холопского императора!

Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.

Бог весть когда вернется!..

Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого-то я и боюсь его.

Ах, Андрей! Какое сокровище твоя жена,

Кто всё поймет, тот всё и простит.

не весела

Батюшка

на улице,

обожания

Ах, мой друг!

Благодарю тебя, мой друг.

Андрей, если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.

Ах, я думала, вы у себя,

Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…

Андрей, что уже!

Прощай, Маша,

Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».

промеморийку,

Вы видите несчастного Мака,

Боже, как наивен!

Сорок тысяч человек погибло, и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.

Доброго утра, доброго утра!

Уж за работой!

Да здравствуют Австрийцы! Да здравствуют Русские! Ура император Александр!

– И да здравствует весь свет!

– И да здравствует весь свет!

Ваше высокоблагородие,

Отзывы Билибина расходились по венским гостиным,

Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку на кегельный кон,

Однако, мой милый, при всем моем уважении к «православному российскому воинству», я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.

Зарок непобедимости.

Видите ли,

все это прекрасно,

один эрцгерцог стоит другого,

как будто бы вы нам сказали:

Это как нарочно, как нарочно.

Принц Мюрат и все другое…

укрепление,

перестрелка под Дюренштейном,

словечек,

то Австрию принудят

Кампо Формио.

Буонапарте?

[словечко]

надо его избавить от u

просто Бонапарт.

говорят, православное жестоко грабит,

ради прекрасных глаз,

между нами, мой милый

Поживем, увидим,

Ну-ка, ну-ка,

Женщина – подруга мужчины,

Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…

Подождите, я не кончил… Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство. И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября… Вот чем всё это кончится.

Демосфен, я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих золотых устах!

в этой гадкой моравской дыре,

Надо его поподчевать Брюнном.

Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.

Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.

мостовое укрепление

мостовое укрепление.

[Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.]

Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, – не то что подлость…

Быть может, измена,

Также нет. Это ставит двор в слишком дурное положение. Это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались.

мой милый, это героизм.

философ,

мой милый, вы – герой,

«Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать ту же участь (участь ульмской армии)».

Вот оно милое

[смешным],

Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.

Я не могу найти слов, чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.

Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что̀ иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.