Николай Лесков - Левша (сборник)

© Богданов В. А.,составление, вступительная статья, 2002

© Бритвин В. Г., иллюстрации, 2002

© Оформление серии, комментарии. Издательство «Детская литература», 2002

Николай Семенович Лесков появился в литературе в самый горячий, переломный момент той эпохи, которая вошла в историю русского общества как шестидесятые годы XIX века. Прологом исторических событий, идей и настроений того времени явилось поражение царской России в Крымской войне (1853–1856).

Печальные итоги Крымской кампании вскрыли экономическую и политическую отсталость страны. Не только «верхи», но и «низы» осознали неотложную необходимость обновления страны, неизбежность коренных перемен и прежде всего – неизбежность отмены крепостного права. «Это было удивительное время, – вспоминал видный публицист той поры, – обдумывались и решались судьбы будущих поколений, будущие судьбы всей России. <���…> Эта заманчивая работа потянула к себе даровитых и способных людей и выдвинула массу молодых литераторов, публицистов и ученых» [1] Шелгунов Н.В. и др. Воспоминания. М., 1967. T. 1. С. 93–94. .

Особенно широкий и мощный поток в общественном и литературном движении шестидесятых годов XIX века составили разночинцы – выходцы из бедных духовных, чиновничьих, купеческо-мещанских, а иногда и собственно крестьянских семей. Другой современник метко назвал разночинцев «разведчиками», которых «низы» высылали «к неведомым им доселе «верхам», чтобы хотя бы косвенно причаститься тому, что зарождалось там, таинственное и волнующее» [2] Златовратский Н. Н. Воспоминания. М., 1956. С. 76. .

«Разведчики» придавали освободительным настроениям яркую, колоритную окраску. И Лесков всей своей биографией, всем своим богатым жизненным опытом был подготовлен к тому, чтобы стать таким «разведчиком», поддержать и укрепить демократические устремления литературы шестидесятых годов XIX века.

Николай Семенович Лесков родился в 1831 году. Его детские и отроческие годы прошли на Орловщине. В 1839 году его родители приобрели Панин хутор в Кромском уезде. В уплату за хутор они продали свой дом в Орле.

В «Автобиографической заметке» Лескова читаем: «Жили мы в крошечном домике, который состоял из одного большого крестьянского сруба, оштукатуренного внутри и покрытого соломой. Отец сам ходил сеять на поле, сам смотрел за садом и мельницей. <���…> В деревне я жил на полной свободе, которой пользовался как хотел. Сверстниками моими были крестьянские дети, с которыми я и жил и сживался душа в душу». Вместе с ними он пас лошадей, гонял их в ночное, ловил пескарей в узенькой, но чистой Гостомле. Впоследствии Лесков целый ряд своих произведений отнес к серии «Гостомленские воспоминания».

Лесков очень рано познакомился с тяжелыми, драматическими картинами крестьянской жизни. «Еще в мои детские годы, – расскажет Лесков своему биографу, – я видел близко страдания злополучного мужика, и рано во мне начали роиться грезы об улучшении участи несчастливцев».

Лесков был глубоко убежден, что именно своему детству он обязан подлинным, незаемным знанием народной жизни: «Простонародный быт я знал до мельчайших подробностей. <���…> Публицистических рацей о том, что народ надо изучать, я вовсе не понимал и теперь не понимаю. Народ просто надо знать, как самую свою жизнь, не штудируя ее, а живучи ею. Я, слава Богу, и знал его, то есть народ, – знал с детства и без всяких натуг и стараний».

Юный Лесков познакомился «без всяких натуг» не только с бытом и укладом «несчастливцев». Он приобщился к народным верованиям, к поэтическим вымыслам народной фантазии, что в дальнейшем пробудит и в нем самом дар воображения.

В 1841 году Лескова определили в Орловскую губернскую гимназию, которой он так и не окончил: без надзора старших, предоставленный самому себе, он куда больше времени проводил на улицах, площадях, базарах, чем за учебниками. Он провалился на экзаменах за третий класс, но от переэкзаменовки отказался и подал прошение в Орловскую палату уголовного суда о принятии его в канцелярские служители. Его принимают на службу, через год переводят в 1-й разряд канцелярских служителей, затем назначают помощником столоначальника.

Через канцелярию уголовного суда проходили дела о разорении крестьян помещиками, о побегах крепостных (за что их наказывали розгами), о ссылках беглых в арестантские роты. Наблюдения над судопроизводством западут в память будущего писателя и всплывут в его первых статьях и очерках.

В 1849 году Лесков переезжает в Киев и поступает служить в Казенную палату. Вскоре юношу определяют помощником столоначальника по рекрутскому набору, где он, по его словам, погрузился в «море стонов и слез».

Киевский период – а это десять лет жизни! – ничем не примечательный для служебной карьеры Лескова, многознаменателен для развития и запросов, необходимых для литератора.

В Киеве Лесков живет у своего дяди С. П. Алферьева, профессора Киевского университета. Андрей Николаевич Лесков, сын писателя, подчеркивал важную роль, которую сыграл дядя в жизни своего племянника: «Изъял его из мертвенно-дремотного Орла в университетский Киев, поставил в условия, благоприятствующие расширению умственного кругозора, пробуждению жажды к знанию, а тем, попозже, к писательству» [3] Лесков Андрей. Жизнь Николая Лескова. М., 1984. .

В доме своего дяди юный Лесков встречался с профессорами университета, многие из которых и стали для юноши «добрыми людьми», – вспомнит с благодарностью писатель, – обогатившими его, незадачливого гимназиста, необходимыми знаниями. Лесков всю жизнь сожалел, что не окончил Орловскую гимназию: обстоятельства положили предел «правильному продолжению учености». Он называл себя «самоучкой».

Одним из таких «добрых людей» стал профессор анатомии А. И. Вальтер. Его Лесков слушал «приватно» в аудиториях университетского анатомического театра. Профессор и убедил Лескова написать фельетон для журнала «Современная медицина» и тем «увлек» его в писательство.

В Киеве Лесков познакомился с друзьями опального Т. Г. Шевченко (сам поэт находился в это время в ссылке), а через них – с его потаенной поэзией. Здесь же Лесков овладел украинским и польским языками.

Лесков намеревался заняться наукой серьезно и систематически. Но, согласно университетскому уставу тех лет, даже вольнослушателями в университет допускались лица только с соответствующими аттестатами. А Лесков, получивший свидетельство, выданное Орловской гимназией, не мог быть принят в университет или лицей. Даже при поступлении на государственную службу он освобождался лишь от экзамена по священной истории, – а ее-то он знал на «отлично» – и арифметике.