Евгений Ильин - Психология и физиология. Союз или конфронтация? Исторические очерки

Сеченов писал: «Научная психология по всему своему содержанию не может быть ничем иным, как рядом учений о происхождении психических деятельностей» [1953, с. 145]. Здесь следует учесть замечание М. Г. Ярошевского [1976, с. 237], что «происхождение» у Сеченова означало не генезис, а протекание процесса, его совершение.

Что же, по мнению И. М. Сеченова, должна изучать психология? Он ставит перед этой наукой три задачи:

«психология должна изучать историю развития ощущений, представлений, мысли, чувства и пр.», т. е. их причинную обусловленность;

«изучать способы сочетания всех этих видов и родов психических деятельностей друг с другом, со всеми последствиями такого сочетания…»;

«изучать условия воспроизведения психических деятельностей» [1953, с. 143–144].

При этом он вновь подчеркивает, что первая задача (изучение истории возникновения отдельных психических актов) должна включать в себя и начало их, и внешнее проявление, т. е. двигательную реакцию, куда относится и речь. При решении второй задачи необходимо тоже обращать внимание на то, что делается с началами и концами отдельных психических актов. Наконец, в рамках третьей задачи должны изучаться условия репродукции цельных актов, а не одной их середины.

Понимание И. М. Сеченовым воли. К вопросу о механизме сознательных (произвольных) движений Сеченов в работе «Кому и как разрабатывать психологию» вернулся еще раз в самом ее конце.

Прежде всего, следует отметить, что, по Сеченову, всякое произвольное движение есть движение, заученное под влиянием условий, создаваемых жизнью. У ребенка, при его рождении на свет, имеются только непроизвольные движения. В ходе же заучивания он приобретает возможность (умение) управлять тем, что дано ему от рождения. В частности, рассматривая ходьбу, Сеченов писал: «…то, что мы называем заучением, не есть создание вновь целого комплекса движений, а лишь регуляция прирожденных, применительно к почве, по которой происходит движение. Регуляция же эта, как показывает физиологический анализ, заключается в выяснении тех ощущений, которыми сопровождается передвижение по твердой поверхности, служащей опорою для ног» [1953, с. 151]. Таким образом, овладение произвольными движениями осуществляется человеком на основе анализа кинестезических ощущений.

Сеченов писал, что «воля властна далеко не в одинаковой степени над разными формами произвольных движений» [1953, с. 173]. Иногда она является как бы совсем полновластной (например, сгибание или разгибание руки); в других случаях произвольное движение возможно, или по крайней мере значительно облегчается, только в присутствии какого-нибудь привычного внешнего условия (сведение зрительных осей при смотрении на предмет; глотание, когда есть что проглотить); и, наконец, есть случаи, где воля властна лишь над самою поверхностью явления (мы не можем бесконечно долго произвольно задерживать дыхательные движения).

И. М. Сеченов считал, что «все произвольные движения как заученные или представляющие род искусственного воспроизведения натуральных (данных от рождения) актов (например, произвольное глотание или произвольное дыхание) приобретают от частоты повторения характер привычных движений» [1953, с. 173]. «Этой-то привычностью произвольных движений и объясняется для физиолога то обстоятельство, что внешние импульсы к ним становятся тем более неуловимы, чем движение привычнее. Эта же неуловимость внешних толчков к движению и составляет, как всякий знает, главный внешний характер произвольных движений» [1953, с. 174]. Таким образом, Сеченов по-прежнему подчеркивает рефлекторный характер произвольных действий. Но, с другой стороны, он пишет, что «воля властна в каждом отдельном случае вызывать ее [ходьбу. – Е. И. ], останавливать на любой фазе, ускорять и замедлять, но в детали механики она не вмешивается, и физиологи справедливо говорят, что именно этому-то обстоятельству ходьба и обязана своей машинальной правильностью» [1953, с. 174]. Выходит, что для запуска (инициации) произвольных движений внешние толчки и не нужны, их заменяет воля.

Сеченов пишет, что человек может делать в осуществляемые сочетанные движения произвольные вставки (трясти при ходьбе ногами, ходить спиной вперед, извращать слоги в речи и пр.), и импульсы к таким вставкам идут из воли, но возможность вставки дается только упражнением, приводящим к формированию привычки.

Что же касается человека, то относительно него еще и теперь не изжито представление о «свободе воли», вкоренилось убеждение, что в человеке есть нечто, не обусловленное объективными, вне его лежащими причинами. При этом нередко имеется в виду не временная трудность исследования, а принципиальная невозможность полного детерминирования явлений психической жизни. Это убеждение распространено и среди некоторой части ученых, замаскированное утверждением своеобразности психических явлений.

Прежде чем перейти к психологической стороне вопроса о произвольных двигательных действиях, Сеченов делает следующее резюме:

1. Все элементарные формы движений, заучиваемые в детстве, становятся подчиненными воле уже после того, как они заучены.

2. Чем заученнее движение, тем легче подчиняется оно воле, и наоборот (крайний случай – полное безвластие воли над мышцами, которым практическая жизнь не дает условий для упражнения).

3. Власть воли касается только начала, или импульса к акту, и конца его, а также усиления или ослабления движения; само же движение происходит без всякого дальнейшего вмешательства воли, будучи повторением того, что делалось многократно в детстве, «когда о вмешательстве воли в акт не может быть и речи» [1953, с. 177].

Из этих рассуждений не ясно, являются ли любые выученные движения произвольными (как быть с условными двигательными рефлексами?), что значит «выученными» – выучивание происходит при участии воли или без нее, и конечно, что такое воля сама по себе , которая может вмешиваться в осуществление движений – запускать и останавливать их, ускорять и замедлять.

Определения воли Сеченов в данной работе не дает (напомню, что в «Рефлексах…» он под волей понимал самосознание ), но, ожидая возражения против своего понимания ее роли в заученных движениях, он пишет: «Кого уверишь в самом деле, что первый наш вывод всецело приложим и к движениям, заучаемым в зрелом возрасте, например, к ручной художественной или ремесленной технике, где заучение совершается под влиянием ясно сознаваемых разумных целей и где от доброй воли самого учащегося зависит успех дела».

Действительно, неужели держание ложки и поднесение ее ко рту и другие бытовые навыки вырабатываются как у взрослого, так и у ребенка без участия мотивации, а следовательно, без наличия желания, цели, без представления о том, что человек хочет сделать? Сеченов пишет, что при всяком заучивании нужно: