Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

На самом деле, в обсуждении актуарных предсказаний есть серьезная логическая ошибка. Если шесть из десяти американцев ходят в кино каждую неделю, у вас может возникнуть соблазн сказать, что у меня есть шесть шансов из десяти пойти в кино на этой неделе. Утверждение действительно нелепо. Я либо пойду, либо нет, и только знание моих установок, интересов и окружающей ситуации подскажет вам, пойду я в кино или нет.

Морфогенетическое предсказание (назовем его так) базируется на основательном понимании одного человека и его диспозиций (то есть на идиодинамике его жизни). Если мы узнаем человека, начиная с его оснований, мы гораздо успешнее сможем предсказать, пойдет ли он в кино, будет ли он стремиться к разводу, попадет ли он в аварию, чем если применим к нему актуарные средние данные. На самом деле мы можем сказать, что в целом представленная в этой и предшествующих главах позиция утверждает превосходство морфогенетического предсказания над актуарным применительно к будущему любого отдельного индивида.

Но здесь бушуют горячие споры. Мы уже приводили взгляды, согласно которым самые успешные предсказания базируются на знании групповой принадлежности человека. Есть мнение (см. главу 8), будто знание о том, что человек, например, «профессиональный солдат», дает нам более четкую основу для предсказания, чем знание только его «смутных» черт. Верно, что профессиональные солдаты могут обладать определенными стилями поведения, но верно также, что будущее поведение человека зависит в конечном счете от того, что он есть , а не от того, к каким группам он принадлежит.

Психолог Мель, заинтересованно изучавший данные таких прогностических исследований (глава 1), пришел к выводу, что предсказания, сделанные на основе простых тестовых баллов и других актуарных критериев, не хуже (если не лучше), чем те, что сделаны на основе настоящего клинического понимания. К несчастью, приведенные им работы так фрагментарны и так мало сравнимы друг с другом, что мы пока еще не можем считать проблему решенной. Трудности, по-моему, коренятся в том, что психологи еще не научились обнаруживать личные диспозиции, на которых можно основывать предсказания.

Единство личности – многосторонняя проблема. По словам нейропсихологов, выдающийся признак нервной системы – ее интегративная способность. Биологи-морфогенетики указывают на формальные свойства, делающие каждое живое создание самоподдерживающимся целым. Философам, поэтам, теологам, – всем есть что сказать.

С чисто эмпирической точки зрения психологи еще не вошли в эту область исследований. Самое, быть может, определенное убеждение заключается в том, что полностью единой личности не бывает. Паттерн никогда не завершен. Самое большое, что мы можем надеяться найти, – это уровни конгруэнтности и более или менее последовательные направления развития.

Многообещающие перспективы в нахождении главных тем, объединяющих жизнь, мы видим в эмпирических методах установления личных диспозиций. Особые техники сопоставления и предсказания помогают тестировать точность нашего восприятия конгруэнтности. Можно надеяться, что в будущем статистические методы будут все больше применяться к изучению интегрированности отдельной жизни.

Эмпирических методов еще мало, но для объяснения существующего единства предложен ряд психологических понятий: образ Я, самоидентичность, проприативные (в противоположность периферическим) функции и другие проявления самости; а также стиль жизни и разные связанные с этим экзистенциальные понятия (рассматриваемые в главе 22).

Предположим, вы пошли на лекцию, которую читает незнакомый вам человек. Лекция может быть вообще на любую тему – скажем, на тему «выразительное поведение». Вы идете, в первую очередь, чтобы услышать, что скажет лектор, и только во вторую очередь отметите, как он говорит (если вообще отметите это). Вас занимает содержание его взглядов, то, как он раскрывает тему. Он тоже сосредоточивает свое внимание на содержании темы. Вы оба фокусируетесь на этом процессе коммуникации высокого уровня.

Но пока лектор говорит, идет и процесс коммуникации более низкого уровня. Вы невольно отмечаете (особенно в начале лекции) многое, касающееся лектора. Он высок, довольно молод, опрятно одет, строен; активен, говорит быстро, но голос у него высокий и скрипучий. Он повторяет свои фразы, часто смеется, утирает лоб, хотя не жарко, и пишет на доске неразборчивые каракули.

Почти сразу (хотите вы того или нет) вы делаете некоторые заключения о нем как о человеке. Заключения мимолетные, поверхностные, часто несущественные. Вы думаете про себя: «Он неуверен, делает карьеру, эгоистичен, но эрудирован, с чувством юмора, хотя слегка циничен; в целом он мне не нравится, и я сочувствую его жене». Ваши суждения смутны и, возможно, ошибочны. Но вы не можете не делать их, а он посредством своих выразительных движений не может не давать для них оснований.

За одну лекцию (а особенно за несколько лекций) вы настолько привыкаете к этому человеку, что вас уже не занимает манера его поведения. Вы обращаете внимание не на его стиль выражения, а исключительно на его коммуникацию высокого порядка, на то, о чем он говорит, насколько он компетентен и какое значение все это имеет для вас.

Конечно, иногда нам становятся интересны именно манеры, стиль, выразительное поведение. Наше внимание отвлекается от содержания, интеллектуальных, целевых, совладающих сторон жизни и мы начинаем думать, какое значение имеют голос этого человека, его речь, выражение лица, стиль в одежде, почерк, позы, походка и паттерны жестов. Иногда нам приходит в голову такая мысль: то, каким образом человек себя ведет, может больше говорить о нем, чем то, что именно он делает. Манера поведения, связанная с образом действия человека, многое рассказывает нам о том, с кем мы имеем дело.