Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

Другой тип – индивид, сам развивший авторитарную структуру характера. Для него мир – это джунгли. Он нуждается в безопасном островке внутри своей группы, своей собственной нации; за пределами группы он испытывает беспомощность. Постороннего он подозревает, отвергает и ненавидит. Такой человек легко видит угрозу в безвредных группах меньшинств в собственной стране или в любой иностранной силе, на которую ему указали как на угрозу.

Нам нужны соответствующие исследования альтруистичного «гражданина мира», легко расширяющего свой круг привязанностей. Вэнделл Уилки был хорошим жителем Индианы и американцем, что не помешало ему принять доктрину «Единого Мира». Опираясь на имеющиеся доказательства, психологи склонны верить, что люди с меньшей вероятностью подвержены иррациональным страхам и национальным антагонизмам, если они провели достаточно безопасные детские годы в атмосфере, где превалировала привязанность, а высоким идеалам альтруизма не только учили – по ним жили. Но детская безопасность, несомненно, – только один из факторов, создающих прочные установки доверия и релаксации при общении с людьми. Нам нужно знать и другие факторы.

Роль родителей и лидера в создании ожиданий

Философия жизни ребенка вырастает, главным образом, из семян, посаженных родителями. Исследования показывают, что в основном те, кто отражает взгляды родителей на религию, политику и этику, скорее будут нетерпимы, если взгляды их родителей не были исключительно альтруистичными. Маловероятно обнаружить зрелое и благожелательное мировоззрение у тех, кто слепо цепляется за родительский паттерн безопасности.

Однако, к лучшему или к худшему, родительские установки в определенной степени усваиваются. Немногие родители осознают, что они передают установки, не пригодные для жизни в мире, очень изменившемся со времен их детства. В некоторой степени школы и колледжи модифицируют родительское влияние, но содержание того, чему учат в школах и колледжах, чаще локальное, чем интернациональное.

Политические лидеры и общественно значимые фигуры также играют важную роль. Если в обществе превалируют чувства небезопасности, то интерпретация лидерами этого внутреннего возбуждения может стать решающим фактором в нашем ви́дении мира в целом. Если человек, которого я наделяю престижем, говорит мне, что еврей угрожает моей работе, или что негр создает опасность моим сексуальным прерогативам, или что некая иностранная держава угрожает предпочитаемому мной образу жизни, я с готовностью приму эту интерпретацию и, возможно, подготовлюсь к насильственным действиям – или, по крайней мере, к будущим подозрениям в адрес указанных лиц.

Марксистские, да и некоторые другие мыслители утверждают, что лидеры – простая случайность в потоке истории. Они говорят, что лидеры немногим больше, чем марионетки, отражающие преобладающие напряжения и передающие индивиду доминирующую идеологию. Это верно только в ограниченном смысле. Конечно, лидеры подвержены собственным страхам, как и их последователи. Они подвержены влиянию существующих лидеров, своих предшественников и преобладающих националистических традиций. Но агрессивный национализм не может вспыхнуть до тех пор, пока воинственно настроенные индивиды не возобладают. Лидер является решающим в вопросах войны и мира именно потому, что его последователи амбивалентны, или колеблются, или враждебны. Он может играть на латентной враждебности или на аффилиативных импульсах своей группы. Именно он задает тон.

Важное различие существует между лидерами, которых мы можем назвать ориентированными на человека, и лидерами, ориентированными на цель. Первые помнят о человеческом факторе, о своей ответственности перед избирателями и об интересах избирателей. «Настроенные на цель» лидеры любят власть и упорно преследуют цель, пренебрегая всем остальным. Для них люди – просто объекты манипулирования ради достижения цели. Настроенные на цель лидеры часто замечают агрессивный национализм и в ходе своей деятельности повышают ожидания людей в соответствии со своими собственными желаниями. Людей вынуждают не видеть иного пути, кроме войны.

Наряду с настроенными на цель лидерами, думаю, стоит упомянуть большое количество лидеров, некомпетентных в интернациональном поле. Это люди, которые вынужденно прибегают к такому аргументу как война, потому что их положение предъявляет им требования, превышающие их компетентность в области человеческих взаимоотношений. При решении международных проблем они быстро достигают точки, после которой могут следовать только взаимные обвинения. Такие «неумехи» тащат за собой весь народ. Собственную некомпетентность они интерпретируют как злодейство врага.

Ориентированные на человека лидеры ненавидят войну, потому что они привыкли просчитывать возможные последствия определенных действий для людей. Они не расположены использовать пропаганду и манипулятивные техники для создания фальшивых образов и сверхупрощенных категорий для сплочения вокруг них своих последователей. Быть последовательно умелым в продвижении интересов людей труднее, чем эксплуатировать агрессивные мотивы. Современные эксперименты в области социальной психологии указывают на то, что существует возможность готовить ориентированных на человека лидеров. До сих пор мы позволяли лидерству развиваться случайным образом. Станет ли лидер ориентированным на человека или на цель – было более или менее делом случая.

Направлены ли ожидания населения на войну или на мир, на арбитраж или на открытый разрыв, ориентированы на человека или на достижение цели, зависит, главным образом, от совершенных поступков и пробужденных национальными лидерами символов. Самая большая угроза миру сегодня – лидеры, рассматривающие войну как неизбежную и тем самым приучающие своих людей к вооруженному конфликту. Ибо если люди рассматривают войну как неизбежность – она неизбежна.

Социальная структура и ожидание войны

Я уже говорил, что война процветала при всех социальных системах. Поэтому фактор различия между войной и миром является не внешним фактором социальной организации, а более глубоким человеческим фактором ожиданий и направленности установок. Личность – настолько нестабильная по своей природе единица, что она может колебаться от национальной агрессии до интернационального дружелюбия. Войны можно будет избежать, как только мы научимся предупреждать сдвиг ожиданий по направлению к войне. Или я преувеличиваю?

Что сказать, например, об оборонительной войне? Мирные люди, на которых посягнули воинственные соседи, обычно берутся за оружие в целях самозащиты. Может быть, ожидания здесь не при чем? Нет, в таком случае односторонние ожидания служат причиной войны. Одна из сторон конфликта рассматривала атаку как неизбежную. Если бы войны можно было избежать, ни одна страна не могла бы позволить себе воинственных ожиданий, поскольку одна воинственно настроенная страна подвергает опасности все остальные и, благодаря страху, не дает угаснуть воинственному настрою.