Зигмунд Фрейд - Таинство девственности (сборник)

Мотивам такого рода, продиктованным волей к могуществу, влечением индивида к самоутверждению, Адлер подчинил, наряду со всеми другими проявлениями, также и сексуальное поведение человека. Ничуть не отрицая значения таких мотивов могущества, я никогда не был убежден в том, что они действительно могут играть приписываемую им доминирующую и исключительную роль. Если бы я не довел анализ моего пациента до конца, то наблюдения, сделанные мной в этом случае, должны были бы послужить поводом к тому, чтобы исправить мое предвзятое мнение в пользу взглядов Адлера. Неожиданным образом конец этого анализа дал новый материал, из которого стало ясно, что эти мотивы могущества (в нашем случае тенденция унижения) влияли на выбор объекта только как дополнительная тенденция и совершенно рационально, между тем как настоящая, глубокая, детерминирующая причина дала мне возможность остаться при моих прежних убеждениях.

Когда было получено известие о смерти сестры, рассказывал пациент, он почувствовал еле ощутимый намек на душевную боль. Он заставлял себя проявлять признаки печали и с полным душевным спокойствием мог радоваться тому, что остался теперь единственным наследником. К этому времени он уже в течение нескольких лет находился во власти своей болезни. Должен сознаться, что одно только это сообщение на некоторое время лишило меня уверенности в правильности моего диагноза. Можно было допустить, что боль из-за потери самого любимого члена семьи в проявлении своем наткнется на комплекс из-за непрекращающейся ревности и вследствие примеси ставшей бессознательной инцестуозной влюбленности, но я все же не мог отказаться от мысли, что непроявленный взрыв душевной боли должен был найти себе какую-нибудь замену. Эта замена в конце концов нашлась в другом, оставшемся ему непонятным проявлении чувств. Несколько месяцев спустя после смерти сестры он сам совершил путешествие в ту местность, где она умерла, посетил там место дуэли великого поэта, бывшего тогда его идеалом, и проливал горячие слезы на той могиле. Эта реакция ему самому казалась странной, потому что ему было хорошо известно, что со смерти обожаемого поэта сменилось больше чем два поколения. Он понял ее только тогда, когда вспомнил, что отец часто сравнивал стихотворения покойной сестры с произведениями великого поэта. Другое указание на правильное понимание такого акта почитания, оказанного как будто поэту, он случайно привел в своем рассказе. Прежде он неоднократно повторял, что сестра застрелилась, а теперь он должен внести поправку, что она приняла яд. Но поэт на дуэли был убит из пистолета.

Теперь возвращаюсь к истории брата, которую я, однако, с этого момента должен отчасти изложить прагматически. Оказалось, что в то время, когда сестра начала свои попытки соблазнения, мальчику было три с половиной года. Это произошло, как было сказано, весной того же года, в летние месяцы которого появилась гувернантка и когда осенью родители, по возвращении домой, нашли в нем такую глубокую перемену. Эту перемену в нем весьма естественно связать с имевшим место в этот период времени пробуждением его сексуальности.

Как реагировал мальчик на соблазнение его старшей сестрой? Ответ гласит: отказом, но отказ относился к лицу, а не к делу. Сестра как половой объект оказалась для него неприемлемой, вероятно потому, что отношение к ней вследствие соревнования из-за любви родителей приняло враждебный характер. Он стал ее избегать, и ее притязания скоро закончились. Но он старался найти вместо нее другое любимое лицо, и рассказы самой сестры, ссылавшейся на пример няни, руководили его выбором. Поэтому он начал играть своим органом перед няней, что, как и во многих других случаях, когда дети не скрывают своего онанизма, должно быть истолковано как попытка соблазнить. Няня разочаровала его, сделала серьезное лицо и сказала, что нехорошо так делать: у детей, которые этим занимаются, на этом месте возникает «рана».

Влияние этих слов, напоминающих угрозу, можно проследить в различных направлениях. Благодаря им ослабла его привязанность к няне. Теперь он мог бы на нее рассердиться; позже, когда наступили его припадки ярости, оказалось также, что он действительно злится на нее. Но для него было характерно, что всякую либидозную позицию, от которой он должен был отказаться, он сначала упорно защищал. Когда на сцене появилась гувернантка и обругала няню, прогнала из комнаты, пыталась подорвать ее авторитет, он преувеличил свою любовь к няне и проявил ненависть и упрямство по отношению к нападающей гувернантке. Тем не менее, втайне он стал искать другой сексуальный объект. Соблазнение указало ему на пассивную сексуальную цель: поиск чьих-либо прикосновений к своим гениталиям; мы услышим, от кого он хотел этого добиться и какие пути вели его к этому выбору.

В полном соответствии с нашим ожиданием, мы узнаём, что с первыми генитальными возбуждениями начались его сексуальные исследования и что скоро он столкнулся с проблемой кастрации. В это время он имел возможность наблюдать свою сестру и ее приятельницу при мочеиспускании. Благодаря своей проницательности он мог бы и сам, наблюдая их, понять настоящее положение вещей, но он вел себя при этом так, как любой другой мальчик. Он отклонил мысль, что видит здесь подтверждение «раны», которой ему угрожала няня, и объяснил себе, что это «переднее попо» девочек. Такое решение не покончило с темой о кастрации; во всем, что он слышал, он находил новые намеки на нее. Когда однажды детям дали окрашенные продолговатые конфеты, то гувернантка, склонная к диким фантазиям, объявила, что это куски разрезанных змей. Это напомнило ему, что отец однажды во время гулянья увидел змею и разбил ее своей палкой на куски. Он слышал, как читали историю о том, что волк хотел зимой ловить рыбу и пользовался своим хвостом для приманки, причем хвост примерз и оторвался. Он расспрашивал о различных названиях, которыми обозначают лошадей в зависимости от их половых признаков. Он был, следовательно, занят мыслями о кастрации, но еще не верил в нее и не боялся ее. Известные ему в то время сказки навели его на другие сексуальные проблемы. В сказках «Красная Шапочка» и «Семеро козлят» детей вынимают из живота волка. Был ли, следовательно, волк существом женского пола или, может быть, и мужчины могли носить в животе детей? Тогда это еще не было решено. Впрочем, во время этих исследований он еще не знал страха перед волком.

Один из рассказов пациента откроет нам путь к пониманию перемены в характере, которая наступила у него в отдаленной связи с соблазнением во время отсутствия родителей. Он рассказывает, что после отказа няни и ее угроз он скоро перестал онанировать. Начинающаяся сексуальная жизнь под руководством генитальной зоны подверглась, таким образом, внешней задержке и была под ее влиянием отброшена на прежнюю фазу прегенитальной организации. Вследствие подавления онанизма сексуальная жизнь мальчика приняла анально-садистский характер. Он стал раздражительным, проявлял склонность к мучительству и удовлетворял себя таким образом, мучая людей и животных. Главным его объектом была любимая няня, которую он ухитрялся замучить до того, что она заливалась слезами. Так он мстил ей за полученный отказ и одновременно удовлетворял свое половое желание в форме, соответствующей регрессивной фазе. Он начал проявлять жестокость к маленьким животным, ловить мух, чтобы оторвать у них крылья, давить жуков; фантазируя, он любил бить также и крупных животных, лошадей. Безусловно, все это были активные садистские проявления; об анальных чувствованиях этого времени речь пойдет в дальнейшем.