Саид Валиев - Сказки для всей семьи. Арт-педагогика на практике

Как много даровано детству! Уютная извилистая река, укрытая со всех сторон нежными ветвями склонившихся ив, полна приключений и переливающихся солнечных брызг. Мягкая натоптанная земля стелется под сумасшедший, полный нерастраченных сил забег. Кажется, что ты завис в невесомости, а жаркий, полный запахов и звуков мир гудящими струями мчится сквозь твоё существо! Бескрайние поля стройной кукурузы и любимые грецкие деревья, дарящие тёмно-коричневый несмываемый налёт на узкие ладошки.

Чем занимался Генка? Он творил Вселенную. Иногда Генка ложился в густую, пахнущую пряным ароматом нежную траву, раскидывал руки и долго, не мигая, смотрел в Небо. Неспешные облака проплывали перед глазами. Взгляд Генки распахивался хрустальной высотой, переплетаясь с чистотой простора тончайшими светящимися нитями, что мир до края начинали наполнять. Душою всё тесней и глубже он совпадал с ритмом дыхания Вселенной.

Генка стремительно терял себя, оставив где-то далеко мир крохотного детства и уюта. Небо любовалось собой, отражаясь в тишине его малахитовых глаз, а в неведомых глубинах Генкиного существа исподволь зарождалось негромкое торжественное звучание.

Сначала эти звуки подобно волнам неторопливым моря неспешно накатывали на мальчика. Затем, очередной ступенью возвышались до громовых раскатов, сливаясь с жарким ритмом сердца в единое звучание торжества! Генкино сердце обнимало небесное пространство и полностью, без всякого остатка растворялось в его прозрачной вышине. А вслед за тем словно огромные литавры, мощью рокочущих ударов пронзали собой мир, звуком грозы наполнив Бесконечность!

Рождались образы пылающего хоровода звёзд, в прекрасном танце Жизни! И Матушка-Земля вдруг становилась малой, хрупкой частью общего дыхания, но бесконечно родною в этом творении мирозданья! Картины, звуки были так слышны, явны, что Генка боялся неосторожно шевельнуться или сбиться, чтоб ненароком вред не нанести живому Полотну Вселенной!

Присутствие этого дыхания Генка чувствовал всегда. Похоже оно было на движенье ветра – то чуть заметно, слегка шевеля листочками ветвей, то яростным порывом, напитывало жизнью весь мир вокруг своей волнующей силой!

Иногда Генка ложился на мостки и замирал, наблюдая, как солнце легко пронизывает волнующуюся ткань, добираясь до искрящихся камешков на самом дне реки. И миг, когда мелькнувшая тень рыбки мелкой рождала крохотный воздушный пузырёк, вдруг становился мигом красоты! Пузырёк замирал в толще воды, и весь мир вокруг замедлялся. Всё наполнялось гулкой тишиной, в которую погружались и река, и Небо, и сам Генка… И мир вокруг вдруг наполняться начинал звуками рождающихся в толще времени искристых путников. И эта тишина, наполненная звуком, со всех сторон укутывала Генку нежнейшей кисеёй Любви и Нежности. И тогда он ясно чувствовал, что сама Вселенная вдыхает запах его жизни, и наслаждался бережной Её заботой. В эти мгновения Генка понимал, что Она заботится о нём, но и его дыхание оберегает глубину Вселенной. И благодарность чувствовал Её за бережность такую.

Генка творил. Предоставленный самому себе, он мог творить где угодно и когда угодно. Даже засыпая, касаясь пола кончиками пальцев свисающей ладони, Генка вплетался в живую твёрдость дерева, наполнив дремлющую ткань чудом пронзительного узнаванья. И засыпая в нежностью звенящей тишине, но только для того, чтоб утром распахнуть глаза, светящиеся жизнью новой, позволив сну и яви смешаться всплеском радости, готовый жить и сотворять возможность новых встреч в любимом Сотворении!

Творить Вселенную было легко и желанно. Так же, как дышать этим сладким июльским воздухом. Чуть позднее, Генка с лёгким удивлением заметил, что лица встречных взрослых почти не несут на себе следов прекрасного дара. Даже на лице Мамы он замечал обычно лишь быстрый бег её многочисленных дел, когда заглядывал ей в глаза, пытаясь поделиться своей тайной.

А потом Генку перестала волновать непонятная жизнь взрослых, так как к ним приехала тётя Томочка и привезла недавно родившегося Андрюшку. Это было так здорово, ведь Андрюшка тоже творил Вселенную!

Как сладко отзывалось сердце, когда Генка смотрел в его синие мудрые глазки и видел в них глубокое понимание и сочувствие. Разделять радость сотворения было радостно и увлекательно. Правда, тётя Тома часто отвлекала Андрюшку от их совместных дел: то покормить, пелёнки поменять, то ещё какие нужности надолго разлучали их. И тогда Генка убегал творить в одиночку.

А однажды, перед самым отъездом, Генка встретил взгляд старенького дедушки, опустившегося отдохнуть на пригорке у реки. Не мигая, долго смотрели они друг на друга. И в зеленых Генкиных глазах отражался слегка выцветшей синью взгляд дедушки. И творение Вселенной закружилось вокруг них безмолвным созвучием. Сколько они так просидели, неизвестно. Наверное, много времени прошло. Дедушка улыбнулся тихой улыбкой. Покряхтев, встал со скамеечки и почему-то низко поклонился Генке. Потом повернулся и продолжил свой тихий путь.

Может, и мы, встретив ответный взгляд, себя нежданно настоящих обретаем – Творцов Вселенной?

Удивлялись Родители Генке: «И чего он не такой как все мальчишки в нашем дворе?» Всё усложняет, во всём какой-то смысл ищет, где и Взрослый-то пройдёт мимо, не заметив ничего мало-мальски значимого. А этот-то, философ доморощенный! Вот взять последний случай. Генка любит сладкое. Купил он на свои карманные деньги конфет. Маму угостил, Папе на вечер отложил, чтобы полакомился после работы «кормилец», как Мама Папу частенько называет. Мама обрадовалась, поцеловала сына в макушку:

– Благодарю тебя, родной мой, мне очень приятно, молодец!

А «молодец» широко заулыбался, руки распахнул к Маме:

– Дари!

– Чего дарить? – опешила Мама.

– Ты же мне Благо даришь? Приятно, мне нравится такой подарок, очень красиво звучит!

– Генка, ну что ж ты у меня такой странный! Это же просто выражение такое! Так иногда говорят! Благо – это не вещь какая-нибудь, чтобы дарить Его!

– А что же такое Благодарность, если Её дарить нельзя?

– Так, всё! Вечером Папа придёт. У нас в семье разделение способностей. Я – самая красивая, а Папа – самый умный, вот его-то и спросим!

Вечером Папа посадил Генку на колени, погладил по голове, в глаза заглянул:

– Сложные ты нам вопросы задаёшь, Гена! И Благодарности вопрос важен для всех людей на свете. По-своему его решает каждый с давних пор. С тех пор, когда его решили в истоках жизни два сына Адама.