Слава Рабинович - Еврейские дети любят свою маму

Общие принципы воспитания настолько переплетены с основами еврейского существования, что впрямую из них следуют, являясь их продолжением. Тора фактически ничего не говорит о том, как воспитывать детей. Она говорит, каким надо быть человеку. И из этого следует первое. Хороший родитель, успешный воспитатель, учитель – это в первую очередь хороший человек. А хорошим, в рамках иудаизма, назван тот, кто удовлетворяет критерию великого мудреца Илеля: не делай никому того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Возникающие при размышлении над этим правилом вопросы находят свои решения в изучении Торы, ибо Илель Тору называл комментарием к выше высказанной сентенции.

Если отметить, что вся проблематика практического воспитания выписывается в два положения: каким должен быть воспитатель и как он должен воспитывать, – то, согласно иудаизму, достаточно описать первое положение; второе будет следовать из него автоматически (не считая того, что считается приемами педагогики; они иногда вполне специфичны).

Итак, по Торе, никакого особого отношения к детям нет, есть отношение к людям – своим и чужим. Свои для родителей отличаются от чужих только степенью ответственностью за их судьбы и врожденной привычкой их любить, что немаловажно. Считается, что Всевышний специально вселил в сердце родителей изначальную бескорыстную любовь к собственным детям, иначе никто не заботился бы о младенцах.

Тем не менее (и это очень важно), мы понимаем, что наши дети даны нам для того, чтобы мы заботились о них больше, чем о других. Причем эта забота не должна идти за счет других и (не дай Бог) в ущерб другим.

В самом виде это фундаментальное правило можно сформулировать так: наш ребенок – такой же автономный и независимый человек, как все прочие люди, в частности – такой же, как и мы, его родители. А поэтому мы ни в чем не можем нарушить его право на самовыражение. Т. е., на то, чтобы стать, кем хочет, используя свой свободный выбор. Все, что мы можем – только помочь ему в этом выборе. Как помочь? Щедро делясь своим опытом. Но ничего ему не навязывая. Ничего в нем не подавляя.

В иудаизме есть такое понятие как йецер-ара, плохое начало. Под ним подразумевается как бы встроенное в человека врожденное качество распознавать зло и в некоторых случаях стремиться к нему. Плохое начало развивается вместе с человеком, становится сильнее по мере роста у человека потребностей абсолютно любого толку. Задача йецер-ара – «подтолкнуть» человека к плохому выбору, расписать ему (в виде внутреннего диалога) все выгоды и удовольствия, которые он получит, послушав его совета. Цель йецер-ара как творения Всевышнего: предоставить человеку возможность преодолеть этот зов, совершить правильный выбор, заслужить то, что в Торе называется наградой. Без сопротивления встроенному соблазну нет преодоления препятствия, которое, как экзамен в конце семестра, подводит итог нашей учебе, в данном случае – итог каждого нашего поступка.

Йецер-ара нужен человеку, как спортсмену нужен тренер, как студенту нужен преподаватель-куратор. Причем система внешних испытаний, которыми обставлена жизнь человека, реализована на уровне внутреннего диалога человека со своим йецер-ара.

Так вот, действия маленького ребенка полностью управляются его йецер-ара. Он телесно познает мир. На начальном этапе голос его тела (а это, практически, и есть голос йецер-ара) важнее, чем все духовные параметры, которыми он овладевает позже, когда научится управлять телом, окрепнет и подрастет.

И, если любя других людей, мы помогаем им (если они обращаются к нам за помощью) победить в себе плохое начало, то тем более нам надо помочь в этом своему ребенку. Считается, что наш ребенок уже обратился к нам за помощью. Мы не вправе ему отказать. Это и есть задача еврейского воспитания.

Ребенок – тот же взрослый. Просто он еще не вырос. И относиться к нему надо, как к взрослому человеку, который еще не вырос. Никакого пренебрежения ребенком, построенного только на том, что он маленький. Никакого взгляда сверху вниз.

Мы с ним ежедневно общаемся так, будто вся хроника событий записана на пленку, и эта пленка проигрывается в будущем, причем зрителями являемся мы и наш выросший ребенок. Пусть нам не будет стыдно за свое поведение перед этими взрослыми людьми. Ведь они, возможно, будут опытнее нас, умнее и выше в духовном плане. То, что мы не знали, кем они станут, – не аргумент. Надо знать!

Итак, из двух тем: какими качествами должен обладать воспитатель и в чем заключается процесс воспитания, – мы остановимся на первой, ибо вторая тема из нее вытекает. Не будем говорить, какие качества мы хотим воспитывать в своих детях. Тора утверждает, что мы всегда воспитаем в них то, чем обладаем сами, но не больше. А поэтому все слова об ответственности, трудолюбии, аккуратности и честности останутся словами, если этих качеств нет в родителях.

Первый предварительный вывод: никаких голословных призывов, а значит, и связанных с ними упреков или сверхожиданий. Воспитываем только личным примером!

Вообще воспитание – как систему нудного понукания – надо оставить. Ибо ничто так не толкает к плохому, как постоянные нравоучения. Мы же не хотим случать чужие нравоучения! Аналогично надо поступать с собственными детьми.

А отсюда следует важный вывод: никогда ни в коем случае не делаем ни одного замечания ни одному ребенку – своему или чужому – и ни одному взрослому! Никогда и никому! Под замечанием здесь понимается: упрек, укор, укоризна, одергивание, проявление недовольства совершенным поступком, выражение разочарования поступком не совершенным, жалоба, совет, наставление и многое другое из того же бесконечного ряда.

Категоричность только что высказанного заявления о недопустимости замечаний, конечно же, надо смягчить соображением, что совсем без замечаний не обойтись. Бывают случаи, когда требуется именно резкое одергивание или даже окрик, – но ровно в той степени, насколько за этот окрик нам удастся оправдаться перед своим выросшим ребенком на будущем «просмотре» кадров нашей жизни.

Посмотрим, как работает вето на замечания в обычной жизни обычного человека, не только родителя. Когда человек склонен сделать замечание другому человеку? Когда он видит, что тот поступил неправильно или собирается поступить неправильно. Рассмотрим первый случай: поступок уже совершен.

Схема работает следующим образом:

1. Мы определяем степень собственной ответственности за поступки указанного человека. Если ответственность минимальна, то и наше участие должно быть минимизировано соразмерно уровню общественной опасности. Чужих людей стараемся не поучать без острой нужды. Начальники на работе – только в степени производственной нужды. Учителя в школе – только в рамках эффективности учебного процесса. Чужих детей вообще не трогаем, если можно обойтись без этого (иногда обойтись нельзя).