Тамара Ньюфелд Страйджек - Не упускайте своих школьников. Почему дети становятся все более тревожными, агрессивными и закрытыми, чем раньше, и что мы можем с этим поделать

В возрасте около двенадцати лет меняются способы игры, но эта эмоциональная «утроба» все еще нужна для развития. Подросткам необходимы моменты пустоты и тишины, чтобы открывать и созерцать свои мысли и чувства, а также воображать приключения, которые ожидают их в будущем. Им необходимо высвобождать накопленную физическую энергию, растворяться в сочинении музыки со своей музыкальной группой, писать в дневник – заниматься тем, к чему лежит душа. Подросткам требуется пространство, где можно попрактиковаться испытывать фрустрацию, не попадая в беду, или научиться терять, когда это «не по-настоящему». В идеальном мире у наших учеников вдоволь времени для спонтанной игры. Но в реальности времени на игру все меньше и меньше, и даже когда удается выкроить немного, то они предпочитают потратить его на пассивные развлечения.

Есть развлечения, оживляющие воображение, пробуждающие чувства, заставляющие заплакать или засмеяться, испытать облегчение. Это может быть великолепный спектакль, увлекательный фильм, музыка, слушая которую хочется начать танцевать. Технически все это считается развлечениями (потому что мы выступаем в роли наблюдателей, а не создателей), но они не пассивны, потому что мы вовлечены в них. Такие деятельные развлечения больше похожи на игру, так как они будят чувства, мы переживаем их как некий опыт – принимаем в них участие. Пассивные развлечения не пробуждают чувств, не затрагивают детей эмоционально – но это именно тот тип развлечений, за которым большинство детей проводит почти все свободное время.

Пассивные развлечения приходят извне. Игра рождается внутри. Если пассивные развлечения – это вдох, то игра – это выдох. А многие дети все вдыхают, вдыхают и вдыхают… Отсутствие свободной игры имеет огромные последствия для нас, учителей, и для школьной системы. Дети приходят в школу, наполненные напряжением и фрустрацией. Они тревожны и не готовы учиться.

Меньше наставничества взрослых + меньше настоящей человеческой связи + меньше пространства для выражения = больше фрустрации и тревожности.

Дети пытаются справиться с проблемами такими способами, которые зачастую удивляют и озадачивают нас, учителей. Они борются с сильными эмоциями, в частности с тревожностью и фрустрацией, – и в результате или ведут себя вызывающе или, наоборот, закрываются. Неудивительно, что многим из нас трудно понять и даже просто принять то неуважительное, разрушительное и агрессивное поведение, которое на самом деле представляет способ справиться с чувствами, а не является признаком невоспитанности, грубости или высокомерия.

Такое поведение, скорее всего, – реакция на то, что у детей, растущих в западной культуре, больше нет ориентиров и места для высвобождения чувств, которые были раньше. В результате они испытывают интенсивные эмоции, но не знают, что с ними делать – и вот оно, то самое знаменитое плохое поведение, которое мы наблюдаем в классах. У людей есть заложенный от природы набор способов выживания, предназначенный для реакции на угрозы и обеспечение безопасности. Этот инструментарий хорошо служит нам, особенно когда угроза очевидна и время от времени становится реальной. В ответ на воспринимаемую опасность наш организм переходит в режим действия. Вы перестаете чувствовать голод и усталость; энергия устремляется в мышцы, чтобы дать нам возможность кинуться в бой, если потребуется. Частота сердечных сокращений повышается.

Представьте, к примеру, что вы идете по лесу и вам кажется, что вы видите медведя. (Для жителей острова Ванкувер это не такой уж невероятный случай.) Типичная реакция в такой ситуации – просканировать окрестности на предмет ближайшего пути отступления – вы готовы медленно отступать назад или притвориться мертвым. Даже если минуту назад вы были голодны, теперь вы и думать забыли о сэндвиче в своем рюкзаке. Если чувствовали усталость, то больше ее нет. Вы в полной боевой готовности – физически и эмоционально – в состоянии так называемой симпатической [3] Симпатическая часть вегетативной нервной системы повышает активность работы сердечно-сосудистой системы, ускоряет обменные процессы, возбуждает. активации.

Если угроза отступает или вы понимаете, что тревога была ложной (например «медведь» оказался всего-навсего причудливо изогнутым стволом дерева), тело и мозг получают команду «отбой» и возвращаются к обычному режиму работы. Система оповещений возвращается в состояние «отдыха и переваривания» – активируется парасимпатическая нервная система. Теперь вы можете вспомнить, как сильно проголодались, или даже снова захотеть спать.

Адекватная работа системы оповещения может сыграть жизненно важную роль в том, чтобы мы остались целы и невредимы. Но что случается, если угроза не уходит? Или когда система застревает в одном режиме, даже если угроза оказалась мнимой, и мы постоянно находимся в состоянии тревожности? В этих случаях мозг не позволит нам «не знать», в чем дело. Такая неопределенность невыносима для мозга, ему требуется найти объяснение – причину переключения в режим угрозы. Если наша внутренняя система оповещения выходит из строя, мозг считает, что для этого должна быть причина, – и он ее находит.

Например, мозг может выбрать в качестве источника угрозы микробов, и тогда мы начинаем избегать всего, что может заразить нас, пытаясь избавиться от чувства тревоги. Причина беспокойства при этом не обязательно имеет хоть какое-то логическое объяснение. Важно то, что мозг определил некую связь между какими-то явлениями и теперь мы воспринимаем нечто как угрозу. Иными словами, корень нашей тревожности в том, что мозг случайным образом определил как угрозу. А настоящую проблему мы так и не смогли распознать.

Если система тревоги остается активированной, мы беспокойны и возбуждены, постоянно выискиваем то, что может причинить вред. Так жить трудно. Тем не менее многие из наших учеников застревают в этом состоянии тревоги. Многие из них не чувствуют связи с заботящимися о них взрослыми, в которых они так нуждаются. У них не остается времени и пространства для удивления и рефлексии, чтобы чувства могли пробудиться. Дети постоянно заняты делами или растеряны – у них нет возможности высвободить накопившиеся эмоции.

И вот дети приходят в класс с включенным режимом выживания, который делает учебу еще более трудной. Этот режим заставляет детей демонстрировать такое поведение, при котором нам сложно занимать лидирующую позицию и выстраивать отношения. Понятно, в таких условиях мы тоже испытываем фрустрацию и не понимаем, что делать. Те способы, которые мы выбираем, чтобы справиться с проблемным поведением учеников, зачастую портят отношения и еще сильнее усугубляют проблему.