Светлана Кривцова - Жизненные навыки. Тренинговые занятия с младшими подростками (5–6 классы)

Усвоение, по Кьеркегору, – акт, устанавливающий связь между становлением конкретной экзистенции и мыслимым содержанием сказанного и воспринятого, это субъективность в действии. «Нет никакой объективной истины – усвоение является истиной», – говорит Кьеркегор. В усвоении случившееся соотносится с собственной жизнью так, что в этом отношении что-то требуется от меня, от моей самости. Когда я понимаю, что должен как-то отнестись, может быть, что-то решить, – это усвоение. Сегодня мы, наверное, назвали бы усвоение экзистенциальным смыслом. Вот как Кьеркегор его описывает: «Этот акт является для адресата задачей: в той мере, в какой должна быть возвращена из рассеяния его субъективность». Очень напоминает описание смысла, которое нам известно из работ Виктора Франкла. Итак, то, с чем человек не знает, что делать, как к этому относиться, не имеет смысла, не усваивается, потому что недействительно. Увы, большая часть школьной программы сегодня представлена в сознании детей именно в этом статусе. В разряд недействительного могут легко попасть и беседы с учеником психолога или воспитателя, если они будут оторваны от того, что именно этого ребенка сейчас волнует.

Как понимается работа на благо общества? Для Кьеркегора реабилитация современного ему общества начинается и заканчивается экзистенциальной реабилитацией отдельного индивидуума, развитием его способности понимать себя, видеть себя как человека своей эпохи, иметь свое собственное отношение к тому, что значит, если угодно, «относиться к другим и себе по-человечески». Это и означает – брать на себя ответственность за то, что он поступает так, а не иначе. «Кьеркегоровская борьба за Единичного оказывается одновременно борьбой за новую историческую эпоху, противопоставляющую «хитрости мирового разума» (с его превосходством категории поколения над категорией индивидуума) нередуцируемый и неснимаемый ни в каком понятии риск этического существования» ( Щитцова , 2006, с. 163). Именно это Кьеркегор называет воспитанием. Речь идет при этом не столько о педагогическом понятии, сколько об особом виде коммуникативной практики. В этой практике может быть разбужена, вызвана к жизни человеческая персональность, самость.

Здесь мы наконец подошли к психотехническому аспекту учения Кьеркегора – к тому, как именно он развил майевтику Сократа.

Кьеркегор активно критикует понятие «воспитание» как центральное понятие гуманистической традиции, потому что в философии Гегеля оно обрело неприемлемое для экзистенциального подхода концептуальное обоснование, определяя путь, на котором индивидуум может достичь ясного исторического самосознания. Это самосознание – понимание всеобщего как истины своего единичного бытия. Такое понятие для Кьеркегора близко к наставлению. В основании наставления и настоящего воспитания лежит одна и та же задача экзистенциального преобразования адресата. Но «если понятие наставления получает содержательное наполнение в ориентации на что-то абсолютное (законы общества в марксистско-гегелевской картине бытия или богоотношение и вечное блаженство в христианской религиозности), то понятие воспитания непосредственно фиксирует аспект становления личностью, культивирования у другого способности быть собой» ( Щитцова , 2006, с. 160 – 161).

Провоцирование личностного возможно через особое коммуникативное воздействие – косвенное сообщение . Косвенное значит «непрямое». Кьеркегор постоянно исходит из того, что правда – это никогда не одна объективная всеобщая правда, но всегда моя внутренняя, субъективная. Он даже вводит понятие «сущностная тайна» для обозначения всего субъективного, интимного, часто не совсем для меня самого ясного, того, что почти невозможно выразить прямо. Косвенное сообщение должно «уберечь эти интимные субъективности от слияния с любыми объективностями» – это слияние, как мы с вами знаем, происходит, в частности, в результате любых интерпретаций. Косвенное сообщение должно помочь другим, каждому человеку в отдельности «понять самого себя … в своей собственной конечной жизни». Не растворить во всеобщей объективности, не заболтать, не объяснить с помощью красивых слов об ответственности за свой выбор, а сохранить эту собственную тайну, обратить внимание и подвигнуть отнестись всерьез к собственным переживаниям, которые могут в результате стать более осознаваемыми и отсюда – более действенными. Расшевелить эту субъективность призвано косвенное сообщение .

В чем его суть? Кьеркегор говорит о разговоре, но разговоре особом, как бы не равноправном. Первая особенность разговора: в нем воспитатель (читай, психолог) «убран в скобки». Он присутствует для другого, то есть это не дружеская беседа, в которой обычно собеседники слушают друг друга и рассказывают о себе по очереди. В этом разговоре один из собеседников сейчас сильнее (спокойнее, уравновешеннее, профессиональнее, а школьный психолог – еще и старше), он здесь присутствует не для решения своих проблем. Ничему не поучая, он лишь способствует тому, чтобы его молодой собеседник сам снова и снова был вынужден рассказывать, рассматривая свою ситуацию, выносить суждение, объяснять, почему он думает так, а не иначе (воспитатель здесь может брать пример с Сократа, который был гениальным мастером задавать открытые и закрытые вопросы).

Вторая особенность разговора – его тема, или предмет. Предмет разговора всегда очень конкретен , даже когда беседа спровоцирована предельно обобщенным заявлением, типа «Никому нельзя верить!» или «Зачем вообще жить на свете, если ты инвалид!». За такого рода заявлениями всегда стоит ситуация. Именно Кьеркегор вводит понятие ситуации, в которой всегда присутствуют два полюса: внешний полюс действительного (то, что есть на самом деле и меня касается) и внутренний полюс – полюс той самой самости (мы бы сказали: полюс Person), того, как именно это меня коснулось, что со мной сделало. Ситуация может быть, на наш взгляд, самой простой, лишь бы она относилась к действительному, а не к абстрактному, то есть как-то трогала того, кого мы взялись воспитывать. Это особое умение – за провокационным обобщенным утверждением ребенка разглядеть задевающую его конкретную, примитивную ситуацию (примитивной ее считает он сам). Удивительно, как много детей не осмеливаются перейти к описанию своей ситуации, иногда потому, что считают ее примитивной, иногда таким образом защищая свое интимное, ведь ситуация всегда имеет полюс интимности, внутреннего.

Кьеркегор выделяет в каждом разговоре, кроме 1) предмета , также и 2) того, кто сообщает , 3) адресата сообщения и 4) само сообщение. При этом он делит сообщения на две большие группы: сообщения знания и сообщения умения . В первом случае мы рефлексируем, чтомы сообщаем, а во втором – какмы сообщаем.