Симон Соловейчик - Педагогика для всех

Первый журнал, в котором начал свою журналистскую деятельность Симон Соловейчик, назывался удивительно, почти по-зощенковски, «Строитель стадиона». Но уже в 28 лет Соловейчик стал корреспондентом очень популярного в ту пору детского журнала «Пионер».

Перестав преподавать в школе, Соловейчик, по сути, остался поразительным педагогом. Для своих читателей в первую очередь. Но и для тех молодых ребят, которые приходили к нему в «Комсомолку». Этот вывод я, что называется, проверил на себе: Симон Львович был и навсегда останется моим учителем.

Больше двадцати лет – с 1956 по 1977 год – Соловейчик работал в «Комсомолке».

Потом – уже в 80-е годы – была «Учительская газета», где вместе с главным редактором Владимиром Матвеевым он пытался по-человечески, не формально, говорить с учителями, рассказывал о педагогах-новаторах, собирал их в Москве, итогом этих встреч стал «Манифест педагогики сотрудничества».

Соловейчик вообще очень любил это слово – сотрудничество. Он считал – и этому посвящено немало в книге, которую Вы держите в руках, – что учитель и ученик, родители и дети должны вот именно – сотрудничать.

Всматривайтесь в детей – поймете себя, – утверждал Соловейчик. Это важнейший не только философский, но, на самом деле, очень практический вывод. Он имеет к Вам, читателю этой книги, самое непосредственное отношение, не так ли?

Матвеевская команда в «Учительской газете» была разгромлена. Матвеева понизили до заместителя главного редактор, и, через год после этого Владимир Федорович умер.

Соловейчик продолжал трудиться: вел педагогические колонки в журнале «Новое время». Много ездил, в том числе и за рубеж, искал новый педагогический опыт и рассказывал о нем.

Уже в новые времена, в 1992 году, основал газету и издательский дом «Первое сентября», которые стали его последним детищем.

Я пришел в газету «Комсомольская правда» в 1974 году, когда мне еще не исполнилось 15 лет.

Как я туда попал? Мне повезло: вступительное сочинение, которое я писал, надеясь поступить в Школу юного журналиста при журфаке МГУ, было признано хорошим и опубликовано в подростковой страничке «Алый парус» при «Комсомолке». Меня позвал в газету знаменитый журналист, а впоследствии и политик, удивительно чистый и искренний человек Юра Щекочихин.

Придя туда, я еще не знал, что «Алый парус» придумал и организовал именно Соловейчик, вместе с тогдашним заведующим отделом школьной молодежи Иваном Ивановичем Зюзюкиным.

Первый выпуск «Алого паруса» вышел 25 сентября 1963 года. На дворе стояла знаменитая «оттепель», хотя «заморозки» уже случались все чаще. Ни в те времена, ни через десять лет, когда в «Комсомолку» пришел я, ни сегодня к подросткам мало кто относится всерьез. В лучшем случае, их «награждали» (и «награждают») довольно унизительным определением «трудные» и – давай с ними и педагогически работать!

Когда Соловейчик и Зюзюкин поняли, что подростки – это люди, которые имеют право на высказывание в самой популярной в ту пору газете страны, – по сути они совершили революцию!

Термина такого педагогика сотрудничества в начале шестидесятых еще не было, но, по сути, она уже начала действовать.

Для меня, мальчишки, Симон Львович Соловейчик был живой классик, и я очень хорошо помню то потрясение, какое я испытывал, когда Соловейчик (!!!) с нами – пацанами говорил заинтересованно (!!!).

Он никогда не спрашивал: «Как дела в школе?» – вопрос, от которого любой подросток готов взвыть. Он спрашивал о том, что тебя волнует и что тебе интересно. Ему – Соловейчику – было важно, чем живут школьники. Его не интересовали формальности, его волновала суть.

Когда Вы будете читать «Педагогику для всех», обратите внимание на то, что в этой довольно увесистой книге, нет ни одного формального, обязательного слова. Все – только по сути.

Соловейчик не пишет проповедь. Он высказывается. И уже дело читателя принимать это высказывание, соглашаться с ним или спорить. Но равнодушным читатель не останется никогда.

Эту манеру разговора я очень хорошо помню по тому, как он говорил с нами, мальчишками.

Тогда же, в середине 70-х, Соловейчик, вместе с журналистами «Комсомолки» Ольгой Мариничевой и Валерием Хилтуненом решили создать из нас неформальное объединение «Коммунарская бригада», сокращено – Комбриг.

Постепенно мы узнавали, что Комбриг – это, своего рода, отзвуки знаменитой Фрунзенской коммуны, которую открыл для читателей именно Соловейчик.

Боюсь, что большинству современных читателей словосочетание «Фрунзенская коммуна» не говорит ни о чем. Между тем, это было объединение, которое в самый разгар Советской власти работало с подростками по совершенно иным, вовсе не советским принципам.

Фрунзенская коммуна возникла во Фрунзенском Доме пионеров и школьников в Ленинграде (отсюда и название). У ее истоков стояли педагоги Игорь Петрович Иванов и Фаина Яковлевна Шапиро.

Уверен, что деятельность коммуны, ее принципы имели для Соловейчика огромное, если не сказать решающее значение, не случайно же он так много писал о ней.

Симон Львович составил и подготовил к печати книгу «Фрунзенская коммуна», которая вышла в издательстве «Детская литература» в 1969 году. Книга имела такой успех, что через три года она была переиздана. Вот бы ее переиздать сейчас! Правда, в этом случае пришлось бы снабжать ее многочисленными комментариями: ведь многое даже просто из лексики того времени современному читателю уже не понятно. Однако, сама история и, главное, идеи Фрунзенской коммуны, убежден, будут не только интересны, но и весьма полезны сегодня.

Что ж это были за идеи? Почему они до такой степени увлекли Соловейчика, что благодаря его усилиям о Фрунзенской коммуне узнала вся страна? В той книге, которую Вы сейчас держите в руках, эти идеи, кстати, тоже свое отражение нашли.

Откроем старую книгу. «…Что может предложить коммуна? Во-первых, необычных взрослых. Взрослых, которые во всем советуются с ребятами, всегда веселые, жизнерадостные, всегда шутят…

Во-вторых, радость сделанного дела. С первого же сбора один отряд пошел на завод с концертом, второй – в детский сад чинить игрушки, третий – в библиотеку, разбирать и приводить в порядок книги.

В-третьих, коммуна может предложить такую организацию, чтобы каждый коммунар действительно чувствовал себя ответственным за всю коммуну. Полное самоуправление…»

С одной стороны, в этих идеях, казалось бы, не было ничего особенно революционного. Но, с другой, они принципиально расходились с реалиями советской школы. Поэтому, когда коммунарское движение начало развиваться слишком активно и, по сути, стало альтернативой комсомолу, его не то чтобы убили, а перестали поддерживать.