Дагмар Нойброннер - Понимать детей. Путеводитель по теории привязанности Гордона Ньюфелда

Когнитивная интеграция

Июль. Разгорячившиеся после прыжков на батуте Маттиас и Лиза вбегают в дом. «Папа, мы ужасно хотим пить!» Их папа Бенджамен приносит детям бутылку, в которой сока осталось на самом донышке. Он разливает сок поровну в два больших стакана. «Папа, этого слишком мало!» – громко протестует Лиза. Папа недавно прочел нечто интересное о когнитивной интеграции и хочет это проверить: вместо второй бутылки сока он приносит маленький узкий стаканчик. «Смотри, Лиза, я налью тебе больше», – и переливает сок из большого стакана в маленький. Сока больше не стало, но стакан выглядит полным. Трехлетняя Лиза удовлетворенно хватается за стакан. Маттиас, которому уже пять с половиной, улыбается: «Папа, сока не стало больше, ты же просто перелил!» Папа смеется: «Да, и ты уже так вырос, что замечаешь это. Я просто пошутил, у нас есть еще сок».

Лиза пока не может свести воедино когнитивные концепции количества сока и размера стакана, а вот Маттиас уже способен к этому достижению, называемому когнитивной интеграцией. Швейцарский специалист по психологии развития и теории познания Жан Пиаже детально исследовал этот феномен на собственных детях. Лишь постепенно, в процессе созревания, дети обретают способность понимать, что можно рассматривать одно и то же событие в разной перспективе и что для двух различных точек зрения может существовать общее решение.

Эмоциональная интеграция

«Это мой мяч!» – трехлетняя Лиза с яростью дает мячом по голове соседскому малышу. Малыш ревет, Сильке – мама Лизы – спешит к ним, Лиза в ярости кричит ей: «Мама, мой мяч!» Сильке опускается на колени возле своей свирепой маленькой дочери и обнимает ее. «Да, это твой мяч. Но ты только посмотри, как теперь плачет малыш!» Лиза оборачивается, и на ее личике вместо ярости проступает сочувствие. «Ох, маленький плачет!» – говорит она «материнским» тоном и гладит соседского ребенка по голове.

Многие эмоции, в том числе фрустрация и участие, представлены уже у маленьких детей – но, к сожалению, пока еще не одновременно. «Либо – либо» пока не может смешаться в «и то, и другое».

Определяюще важной как для теории Ньюфелда, так и для психологии развития в целом, является способность к эмоциональной интеграции, т. е. способность переживать смешанные чувства. У детей эта способность развивается – самое раннее! – между пятым и седьмым годами жизни. Ни один ребенок дошкольного возраста не скажет вам: «У меня нет однозначного мнения по этому вопросу» или «Ну, не знаю – с одной стороны мне бы хотелось пойти в садик, а с другой – нет». Он либо хочет в садик, либо нет – посредине ничего нет. Оба состояния могут переживаться одно за другим и поочередно, но не одновременно.

Эта одновременность, т. е. настоящее смешение чувств, является тем, что удерживает нас, зрелых людей, от многих импульсивных действий, бездумно совершаемых дошкольниками. Уже у маленьких детей можно наблюдать, как, например, смешение восхищения и страха ведет к бессознательному колебанию. Но именно способность активно уравновешивать различные чувства и принимать сознательное решение представляет собой решающий шаг в развитии.

Как все мы знаем, развитие этой способности происходит на протяжении всей жизни. У взрослых также имеется некая точка, в которой чувства настолько сильны, что нам больше не удается смешивать их с другими. Тогда гнев, разочарование, восторг или страх могут возобладать, и мы буквально теряем равновесие. С нашими малышами это происходит постоянно.

Итак, вот три способности, которые создают возможность успешной человеческой жизни – успешной в смысле раскрытия полного личностного потенциала. Главным в этих трех качествах является то, что они потенциально заложены в каждом ребенке. Однако развиваются они лишь с течением времени, в ходе процесса созревания.

Еще раз: каждый ребенок обладает этим потенциалом – независимо от прочих его способностей. Это означает, что способность к созреванию не имеет ничего общего с наследственностью. Это не врожденные качества, маленькие дети ими не обладают. Этим качествам нельзя обучить, им нельзя научиться, как бы ни пытались иные люди это утверждать и пытаться это проделать. Способность в момент гнева из-за опрокинутой башни не лупить почем зря, а задуматься о последствиях – это не то, чему можно научиться. Эта способность – результат успешного процесса созревания.

Маттиас пылко обнимает маму, возвращаясь домой к обеду. Сбрасывая обувь, вешая куртку на крючок, кидая сумку на полку – и находясь на пути в ванную, где он будет мыть руки перед едой, Маттиас уже начинает говорить, рассказывать ей обо всем, что он пережил за день.

Мысленно он сейчас никак не связан со своей обувью, курткой, сумкой, мытьем рук – это просто привычки, которые его мама давно и, скорее всего, в игровой форме ввела в семейную жизнь. Маттиас действует так не потому что он – зрелый человек. До тех пор, пока он не осознает пользу порядка, четкие правила и ритуалы помогают приятно организовать быт. Это имеет смысл и практично во многих отношениях, но тут есть свои границы.

«Э-э… и-извиннни!» – несколько вымученным голосом тянет Дженнифер, протягивая Томасу руку, торопливо пожимает его руку и убегает.

Она не испытывает ни тени раскаяния, но научилась проводить этот ритуал, чтоб избегать взбучки. Здесь грань между «хорошими манерами» и воспитанием лицемерия очень тонка.

Можно, конечно, и совсем маленьких детей научить вести себя определенным образом и даже лицемерно изображать определенные чувства (например, раскаяние). Строгое воспитание также может привести к тому, что страх негативных последствий будет преобладать над всеми прочими чувствами. Но даже если дети ведут себя желательным образом (по крайней мере, пока они полагают, что за ними наблюдают, и испытывают от этого сильный страх), это не то же самое, что истинная внутренняя зрелость.

Подлинная эмоциональная интеграция означает, что различные чувства, различные мыслительные концепции или мировоззрения могут быть ценны и действенны в равной степени; что уместное поведение является результатом не привычки или страха, но представляет собой победу во внутренней борьбе различных импульсов. Только когда ребенок преодолеет эту ступень развития, он сможет проявить себя в новых условиях, развивая спонтанную этику и истинную человечность вместо того, чтобы тупо следовать правилам и «действовать по инструкции».

Зрелость не дается при рождении и не наследуется, но, как плод, является результатом постепенного процесса, который разворачивается самостоятельно, если это позволяют условия. Способности к становлению, адаптации и интеграции не развиваются автоматически. Для маленьких детей импульсивное поведение «нормально». Поэтому имеет смысл удобно организовывать их и наш быт с помощью правил и ритуалов. Но мы не можем воспитать в них зрелость.