Игорь Кон - Бить или не бить?

Однако серьезная социальная статистика этих прогнозов и оценок не подтверждает. Швеция имеет самые низкие в мире показатели по семейному насилию против детей. В 1950-х годах 94 % шведских родителей шлепали своих детей, причем треть – практически ежедневно. К 1995 г. доля телесных наказаний снизилась до 33 %, а ежедневные шлепки – до 4 % (Durrant, Rose-Krasnor, Broberg, 2003). В 1950-х годах 55 % матерей 4-летних девочек и 20 % матерей 8-летних мальчиков физически наказывали своих детей как минимум раз в неделю, причем 13 % матерей 3—5-летних детей пользовались при этом каким-то предметом (ремнем и т. п.). Напротив, 86 % подростков, рожденных в 1980-х годах, не были физически наказаны ни разу, а с большинством других это случилось один-два раза. Законодательный запрет телесных наказаний был не началом, а завершением процесса, начатого еще в 1958 г. Только поэтому он и оказался успешным. А детская смертность в результате насильственных действий в Швеции всегда была намного ниже, чем в Канаде и США.

От смягчения телесной дисциплины шведские дети хуже не стали. Рост показателей насилия над детьми с 1970-х годов характерен для всего мира, эти цифры отражают не увеличение абсолютного числа подобных случаев, а выросшую нетерпимость к ним общества. То же самое наблюдается в США. В начале 1960-х годов там было официально зарегистрировано всего 300 случаев плохого обращения с детьми, а в 1993 г. эта цифра составила почти 3 млн. Значит ли это, что за эти годы отношение американцев к детям ухудшилось в 10 000 раз или что в 1960-х годах жертвами плохого обращения были лишь 300 детей? Просто социальная статистика стала лучше. Тем более это верно относительно Швеции, где обращают внимание на самые незначительные нарушения прав детей.

А как же уличное насилие и школьный буллинг? Эти явления в подростковой среде существовали всегда и везде. Общественное мнение и реальная статистика далеко не одно и то же. 66 % взрослых считают, что число подростков, совершающих насильственные преступления, за последние 10 лет выросло, 25 % – что оно осталось таким же, и лишь 5 % – что оно снизилось. Между тем, по данным шведской государственной статистики, достоверность которой никто не оспаривает, между 1990 и 2000 годами молодежная преступность в стране снизилась на 56 %, ее уровень – самый низкий за последние четверть века (Durrant, Janson, 2005).

Именно потому, что шведский эксперимент себя оправдал, ООН и Совет Европы начали его изучать и пропагандировать. Но все ли страны к этому готовы?

Если в Новое время телесные наказания детей стали проблематичными, то в XXI в. их признают неприемлемыми, потому что они несовместимы с идеей прав ребенка.

Это понятие сложилось не сразу. В 1948 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла всеобщую Декларацию прав человека, провозгласившую, в частности, что каждый человек (женщины, мужчины, дети) имеет право на жизнь без насилия. В 1959 г. ООН приняла на этой основе Декларацию прав ребенка, объявив, что ребенку принадлежат все права, указанные в Декларации прав человека. Еще через тридцать лет, в 1989 г., Генеральная Ассамблея ООН одобрила международную Конвенцию о правах ребенка, которая в СССР вступила в силу уже в 1990 г. Ряд статей Конвенции предусматривает специальные меры для обеспечения прав ребенка на здоровое развитие, защиту от разного рода посягательств, включая жестокое обращение и сексуальное совращение, и предоставление помощи детям, пострадавшим от насилия, в том числе совершенного родителями.

В новом столетии наступление на телесные наказания продолжилось.

В 2004 г. Рекомендацией 1666 Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) провозгласила Общеевропейский запрет на телесные наказания детей: