Елена Любимова - Как отучить ребенка врать

3. Самые забавные случаи вранья у детей обычно связаны с растущей неудовлетворенностью уровнем жизни или социальным статусом – своим или всей семьи. Именно ложь такого типа звучит почти исключительно для других – когда ребенок находится вне дома и за пределами родительского надзора. Она, как правило, носит характер обмана длительного – родители выясняют, что они «космонавты», «тайные агенты» и другие «известные», «влиятельные», «знаменитые» личности, почти всегда случайно, по прошествии некоторого периода времени. В большинстве случаев, содержание таких рассказов производит в момент раскрытия обмана эффект, скорее, комический, чем трагический. О таких случаях и говорят: «Наврал с три короба». Родителям остается лишь посмеяться, пожать плечами, остановиться подробнее на истинном положении вещей и увести красное, как рак, от стыда дитятко домой для объяснений…

К такого рода «головокружительной карьере», придуманной для них отпрыском, родители относятся даже без обид, поскольку видят в рассказах чада даже нечто схожее с комплиментом – попытку малыша лучше показать то, как он гордится своими родителями и любит их. Словом, единственная нотка, которая портит им в таких случаях веселье, состоит разве что в горечи, что на самом деле папа вовсе не меценат и не космонавт, а рядовой служащий… Тем не менее нужно учитывать (в том числе при беседе на эту тему с малышом), что едва ли ребенок приписал своим родителям или себе (дети часто ставят в таких фантазиях себя на роль глав семьи) столь длинный список «заслуг» просто так. По систематическим обманам такого рода хорошо видны их основные, не изменяющиеся от раза к разу подробности. То есть, если, например, малыш однажды сказал, что его папа (на самом деле, допустим, инженер) является директором завода, в дальнейшем он будет придерживаться именно этой версии. Точно так же впредь он не забудет и другие значимые подробности – вроде жизни всей семьи в трехэтажном особняке вместо «хрущевки», количества машин в семье и др. Некоторые части такой «легенды» изменяться уже не будут. А прекрасная память на сделанные ранее утверждения, согласимся, не может не настораживать – особенно с учетом общего непостоянства, характерного для детей, их забывчивости и не слишком высокой внимательности.

В самом деле, разум ребенка непрерывно учится новому, интерпретирует подмеченное и пр. Все психические и физиологические процессы у ребенка протекают в несколько раз быстрее, чем у взрослого. Поэтому детям так свойственно быстро отвлекаться, забывать обиды, менять настроение. В норме для них такая четкая память на основные подробности фантазий нехарактерна – в противном случае они лучше бы учились и не придумывали бы каждый раз новые версии старых игр… Эта неожиданно хорошая способность запоминать краеугольные подробности обмана говорит о том, что ребенок, по сути, давно придумал себе «параллельную реальность». В данном случае он уже нарисовал себе полноценную воображаемую жизнь своей семьи, во всех подробностях. Если эта желаемая жизнь постоянно мельтешит у него перед глазами так же настойчиво, как и жизнь реальная, додумывать на ходу новые детали и четко помнить прежние ему легко – он видит их перед собой, словно наяву! И в таком описании мы уже понимаем, что здесь ненормального, не так ли?..

Совершенно очевидно, что, будь перед нами взрослый, мы уже сочли бы его не вполне адекватным, близким к помешательству, так как галлюциногенные фантазии свойственны многим расстройствам психики. Но не стоит пугаться больше, чем нужно, да еще раньше времени! Такие состояния у детей, как правило, безопасны для деятельности коры мозга и не говорят о ее нарушении. Дети вообще отличаются бурной фантазией и игрой воображения – им легко поверить в собственную выдумку и представить ее, словно наяву. Конечно, длительное и непрерывное нахождение всецело в одной такой «фантазии» нездраво и говорит о многом. Но о помешательстве оно не говорит точно, а все остальное, в принципе, решаемо.

Такие фантазии у детей становятся постоянными потому, что постоянной является их неудовлетворенность текущим положением дел. Например, дети добавляют себе «важности» в случаях, когда отношение к ним со стороны родителей больше всего похоже на игнорирование, невнимание, отсутствие заботы. Если ребенок добавляет «статуса» своим родителям, его наверняка не устраивает собственное материальное положение как отражение положения всей семьи. Другими словами, он обделен таким количеством чисто материальных признаков благополучия (игрушек, красивых бантиков и курточек), какими могут похвастать его сверстники. Таким образом, папа-«начальник» вместо простого служащего появляется в историях этого типа как «человек значительный» вместо «человека состоятельного». При этом очевидно, что проблемы такого рода (изъяны в отношениях родителей или материальном положении семьи) носят длительный характер. То есть их невозможно изменить и исправить в течение нескольких недель даже при большом желании…

Аналогично дети могут врать о несуществующем статусе родителей из-за неуверенности в себе – особенно в большом и чужом коллективе (скажем, в детсадовской группе), при самостоятельном (ведь родителей здесь нет!) общении со взрослыми (воспитателями). В таком случае нашего ребенка эти самые воспитатели дополнительно могут охарактеризовать как заносчивого, не слишком общительного и, возможно, агрессивного.

4. У случаев «социальной» лжи, кстати, имеется и одна из наиболее опасных разновидностей. Она обычно связана с острыми семейными конфликтами, драмами – например, разводами, смертями близких, случаями насилия, наркотической/алкогольной/игровой зависимости и др. Правда, в большинстве случаев этот обман вскрывается быстро, поскольку дети в таких случаях могут рассказывать истории самые разные, подчас – откровенно пугающие. В частности, при очевидном конфликте с одним из родителей (побои, скандалы – как с другими членами семьи, так и с ребенком) малыш может компенсировать невозможность изменить эту ситуацию в реальности возможностью изменить ее в своем воображении. В такие моменты и появляются приводящие посторонних в ужас рассказы «моя мама умерла», «наш дом сгорел», «папа сбежал с другой тетей на Канары» и пр.

Это тоже ложь, но ложь на темы страшные. Она в равной степени четко отражает реальное положение дел и глубину наносимой (нанесенной, если событие было единичным, как чья-то смерть) малышу травмы. Нередко обороты вроде «умерла», «убили» и др. по отношению к живым, но отнюдь не любимым домочадцам звучат в устах фантазирующих в этом направлении детей как пожелание – то есть как словесная реализация того, что малыш хотел бы на деле… Однако на столь шокирующие россказни иногда способны и дети из семей внешне благополучных, но – только внешне.