Дженнифер Сениор - Родительский парадокс

Матери, которые решили оставаться с детьми дома, особенно уязвимы в этом отношении. Но так же страдают и родители, у которых нет хобби, и те, кто не удовлетворен своей работой и видит в ней лишь источник заработка, а не повод для гордости. Создается впечатление, что ребенок, перестав быть центром жизни, перенаправляет луч света на собственную жизнь родителей и обнажает все то, что удалось и что не удалось.

Наиболее остро я поняла это во время разговора с Бет. Эта учительница в доме Дейдры жаловалась на то, что ее пятнадцатилетний сын «использует свой интеллект не для хорошего».

Дочь Бет уже учится в колледже. И что можно сказать о ней? Удивительно, но переходный период у этой девочки прошел без особых сложностей. Бет просто на нее не нарадуется. Но ее сын Карл… У него переходный возраст проходит совсем по-другому. С порно она еще может справиться (какой мальчик-подросток не интересовался сексом?), но обман, ругань, бесконечные компьютерные игры — все это страшно мучает Бет.

Ей плохо — поведение сына лишает ее уверенности. Ей кажется, что это она сделала все неправильно.

Карл был ярким ребенком, он поступил в престижную начальную школу, потом перешел в не менее престижную среднюю. Но мама видит, что он стал плохо учиться, и связано это с проблемами мотивации и инициативы.

В доме практически все превращается в утомительную борьбу воли. Каждая мелочь перерастает в серьезную ссору. «Когда нам нужно куда-то идти, — говорит Бет, — то скандалом заканчиваются даже мои попытки вытащить его из постели утром». Настроение Бет целиком и полностью зависит от настроения сына. Когда их отношения ничем не омрачены, она чувствует себя прекрасно. Когда же он отдаляется, то не нужно даже ссор — Бет сразу же погружается в депрессию.

А потом настало лето перед выпускным классом, когда неряшливость Карла дошла до такой степени, что он стал спать без постельного белья. «Я говорю ему: „Карл, встань и постели простыню“, а он отвечает: „Убирайся! Ты — никчемная мать!“»

В конце августа Бет поставила сыну ультиматум: или он уважает правила ее дома, или едет жить к отцу. Карл уехал. А до этого он проводил почти все вечера, все выходные и всю свою жизнь с мамой.

— И тогда я задумалась: какова же цель моей жизни? — говорит Бет. — Я никогда не считала, что могу посвятить жизнь работе или карьере. Для меня всегда главным были дети.

Сейчас Карл живет у бывшего мужа, а дочь — в общежитии колледжа. Бет поняла, что ей больше не нужно ждать нового учебного года.

— Если бы вся моя жизнь заключалась в работе, — говорит она, — мне понадобилось бы что-то другое.

Но Бет получила и конструктивную реакцию на эту ситуацию. Она написала письма Карлу и своему бывшему мужу, пытаясь наладить с ними отношения и приняв собственную вину. Она сводила Карла к психиатру, который поставил традиционный диагноз — синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Состояние это поддается лечению. Оценки Карла постепенно стали повышаться. После приездов к ней он звонит и оставляет такие сообщения:

«Привет, мам! Хочу просто сказать, что отлично провел время. Спасибо! Я знаю, что вел себя… ну ты знаешь… безответственно… Я был… ты знаешь… очень трудным ребенком… Хочу, чтобы ты знала, что мне очень жаль. Спасибо, что ты снова поверила в меня, хотя я причинил тебе столько боли. Я правда люблю тебя».

Это сообщение Карл оставил за шесть месяцев до нашей встречи.

— Я сохраню это сообщение навсегда , — говорит Бет, прослушав его со мной еще раз.

Бет не стала принуждать Карла вернуться и жить с ней. А он сам этого не сделал. Их отношения остаются очень непрочными и довольно напряженными. Но Бет начала замечать определенный сдвиг в своем отношении к работе. Зимой она поняла: ей по-настоящему нравятся ее ученики. Некоторые из них тронули ее сердце и сильно к ней привязались — мальчик, который хотел, чтобы она пришла посмотреть, как он играет в школьном спектакле, и несчастная девочка, у которой умерла мама.

— От учеников я получаю то, что не получила от сына, — говорит Бет. — Привязанность, сердечность… Но мне пришлось дойти до определенного состояния, чтобы почувствовать это и понять, что я не могу все в жизни получить от своей семьи и детей.

— Недавно мы серьезно, очень серьезно поссорились, — говорит Кейт, — и я была права.

Ее муж Ли, высокий, седоватый мужчина за пятьдесят, удивленно смотрит на нее.

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь.

— О вечеринке у Пола.

Ли громко сглатывает.

— Но там…

— Дай мне сказать, ладно? Это для меня очень важно!

Ли сдерживается и предоставляет говорить жене.

Момент очень напряженный. Кейт и Ли женаты уже двадцать два года, и брак их абсолютно прочен: они вместе занимаются фитнесом, вместе делают покупки и вместе ужинают каждый день. Оба работают на дому, и им удается сохранять мир в семье. Но когда сын и дочь достигли переходного возраста (сейчас сыну пятнадцать, а дочери девятнадцать лет), Кейт заметила, что динамика семейных отношений меняется.

Она сказала об этом, когда мы собрались на кухне у Дейдры: «Мы стали гораздо чаще ссориться в присутствии детей. Думаю, когда они оба покинут дом, нам станет намного легче».

Тем утром я пришла в дом Кейт и Ли. Он находится совсем рядом с домом Дейдры. Кейт и Ли заговорили о своих разногласиях — или хотя бы попытались. Это нелегко.

— Если дети идут к кому-то домой на вечеринку, — говорит Кейт, — я хочу знать, что за детьми будут присматривать взрослые. А если они не могут сказать, будут ли там родители, я сама звоню и выясняю.

Именно так Кейт и поступает.

— А в этот раз, — продолжает она, — я пустила дело на самотек, потому что речь шла о друге Генри, которому мы всегда доверяли.

Сын отправился на вечеринку, и родителей там не было.

— Его приятель солгал, — говорит Кейт. — Он сказал родителям, что будет ночевать у друга, но вместо этого пригласил всех к себе. И пришлось даже вызывать полицию.

Вернувшиеся родители были в ужасе. Они отправили письма с извинениями родителям всех, кто был на вечеринке, и заставили сына лично позвонить всем и извиниться самостоятельно.

Так о чем же ссорились Кейт и Ли?

— Следовало ли разрешать сыну идти на ту вечеринку, — объясняет Кейт. — Ли считает, что это мелочи.

— И продолжаю считать, — кивает Ли.

— А я не считаю, — хмурится Кейт. — Если бы мы уехали из дома, а он устроил вечеринку, а потом приехала бы полиция, и наш дом разгромили бы, это был бы настоящий кошмар. Я не хочу, чтобы мой ребенок участвовал в чем-то подобном.

Подростки более конфликтны, менее склонны прислушиваться к советам взрослых и пренебрегают обществом родителей. Неудивительно, что этот период вызывает серьезную напряженность в отношениях между родителями. Но оценить влияние подростков на отношения довольно сложно.