Карен Хорни - Психология женщины

Но, даже если признать, что уретральный эротизм может вызывать у маленьких девочек сильное чувство ущербности, напрямую приписывать, как это до сих пор часто делается, этому фактору все симптомы и фантазии, содержащие желание мочиться по-мужски, означало бы непомерно преувеличивать его роль. Напротив, движущую силу, которая вызывает и поддерживает это желание, зачастую надо искать совсем в иных компонентах влечения и прежде всего в активной и пассивной скоптофилии. Это связано с тем обстоятельством, что именно во время акта мочеиспускания мальчик может показать свои гениталии и увидеть их сам, более того, его поощряют делать это, и таким образом, когда мальчик мочится, он может в некотором смысле удовлетворить свое сексуальное любопытство, по крайней мере в отношении собственного тела.

Фактор, коренящийся в инстинкте скоптофилии, я особенно отчетливо наблюдала у одной моей пациентки, у которой в течение некоторого времени желание мочиться по-мужски доминировало во всей клинической картине. В этот период она почти каждый раз являлась на анализ с заявлением, что видела на улице мочащегося мужчину, а однажды со всей непосредственностью воскликнула: «Если бы я могла попросить дар у Провидения, я бы попросила хоть разок суметь помочиться как мужчина!» Слова, которыми она заключила это пожелание, с очевидностью обнаружили его происхождение: «Уж тогда-то я бы узнала, как на самом деле устроена». Именно то обстоятельство, что мужчины могут посмотреть на себя, когда мочатся, а женщины нет, для этой пациентки, развитие которой в значительной мере остановилось на догенитальной стадии, было одним из основных источников явно выраженной зависти к пенису.

Точно так же, как женщина кажется мужчинам загадочной, поскольку ее гениталии скрыты, так и мужчина представляет собой для женщин объект острейшей зависти именно потому, что его половой орган полностью доступен для обозрения.

Тесная связь между уретральным эротизмом и скоптофилическим инстинктом была очевидна еще у одной моей пациентки, которую я назову Y. Она мастурбировала весьма необычным способом, который имитировал мочеиспускание ее отца. В неврозе навязчивости, которым страдала данная пациентка, основным фактором был скоптофилический инстинкт; она испытывала острую тревогу из-за мысли, что кто-нибудь другой увидит, как она мастурбирует. Тем самым она давала выход давнему желанию маленькой девочки: «Я хочу, чтобы у меня тоже был половой орган, который я могла бы, как отец, каждый раз показывать при мочеиспускании».

Более того, я полагаю, что именно этот фактор играет основную роль во всех случаях чрезмерной девичьей скромности и стыдливости, и даже склонна предположить, что различие в мужской и женской одежде, по крайней мере в нашем цивилизованном обществе, вероятно, можно свести к этому же обстоятельству – девочка не может выставить напоказ свои гениталии, и поэтому в смысле своих эксгибиционистских тенденций она регрессирует до той стадии, на которой желание показать себя относится ко всему ее телу. Этим и объясняется, почему женщина носит декольте, а мужчина – фрак. Я думаю также, что этой связью до некоторой степени объясняется и тот критерий, который всегда упоминается первым, когда обсуждают различия между мужчиной и женщиной, а именно большая субъективность у женщин и большая объективность у мужчин. Объяснение, возможно, состоит в том, что мужчина способен удовлетворить свой исследовательский интерес в изучении собственного тела, и поэтому его любопытство в дальнейшем может или даже должно быть направлено на внешние объекты, тогда как женщина, напротив, не может прийти к ясному знанию о себе, и поэтому ей гораздо труднее стать свободной от самой себя.

И наконец, это желание, которое я рассматриваю как прототип зависти к пенису, заключает в себе и третий компонент, а именно – вытесненную тенденцию к онанизму, как правило, глубоко затаенную, но тем не менее очень важную в смысле причины. Этот элемент можно проследить до связи идеи (обычно бессознательной), в соответствии с которой тот факт, что мальчикам позволено держаться за свои гениталии во время мочеиспускания, воспринимается как разрешение мастурбировать.

Так, пациентка, в присутствии которой отец отругал свою маленькую дочь за то, что та дотрагивалась своими ручонками до запретных частей тела, рассказывая мне об этом, с негодованием воскликнула: «Ей он это запрещает, а сам проделывает такое по пять-шесть раз на день!» То же самое можно с легкостью обнаружить в случае пациентки Y, для которой мужской способ мочеиспускания стал решающим фактором в выборе способа мастурбации. Более того, в этом случае совершенно очевидно, что она не могла полностью избавиться от побуждения мастурбировать до тех пор, пока бессознательно претендовала на то, чтобы быть мужчиной. Наблюдая этот случай, я пришла к выводу, который, как мне кажется, является довольно типичным: девочкам особенно трудно преодолеть желание мастурбировать, поскольку им кажется, будто из-за различий в строении тела они несправедливо лишены того, что дозволено мальчикам. Или же в терминах нашей проблемы эту мысль можно сформулировать иначе и сказать, что различие в строении тела может с легкостью порождать горькое чувство несправедливости, и поэтому довод, используемый позднее для оправдания отказа от женственности, а именно, что мужчины обладают большей свободой в половой жизни, на самом деле основан на актуальных переживаниях раннего детства. Ван Офюйзен в заключении к своей работе о комплексе маскулинности у женщин подчеркивает сильное впечатление, возникшее у него в процессе анализа, о существовании тесной взаимосвязи между комплексом маскулинности, детской мастурбацией клитора и уретральным эротизмом. Такую же связь, наверное, можно было бы обнаружить и в только что изложенных мною рассуждениях.

Эти рассуждения, подводящие нас к ответу на наш первоначальный вопрос – почему явление зависти к пенису столь типично, – вкратце можно подытожить следующим образом: чувство неполноценности у маленькой девочки, на которое указывал еще Абрахам, отнюдь не является первичным. Однако ей кажется, что в сравнении с мальчиками она подвергается более строгим ограничениям, лишающим ее возможности удовлетворить некоторые компоненты влечения, имеющие огромное значение в догенитальный период. Чтобы быть более точной, я бы даже сказала, что, с точки зрения ребенка, находящегося на этой стадии развития, девочки и в самом деле находятся в невыгодном положении по сравнению с мальчиками в смысле определенных возможностей получения удовлетворения. До тех пор пока нам не будет достаточно ясна реальность этого невыгодного положения, мы не поймем, что зависть к пенису представляет собой едва ли неизбежное явление в жизни девочек, которое осложняет их развитие. Тот факт, что потом, когда девочка достигнет зрелости, на ее долю выпадет огромная роль в сексуальной жизни (в творческом отношении, пожалуй, даже большая, чем на долю мужчины), – я имею в виду, когда она станет матерью, – на этой стадии развития никак не может послужить компенсацией для маленькой девочки, поскольку лежит вне возможностей непосредственного удовлетворения.