Екатерина Мириманова - Мужчина и женщина. Минус 60 проблем в отношениях

Естественно, у этих отношений не было будущего

В те годы я, увы, не знала про упражнение «Негативный сценарий» и потому вновь и вновь, на протяжении нескольких лет, рисовала картинки нашего прекрасного несостоявшегося будущего. Только спустя много лет, серьезно задумавшись о том, как бы сложились те отношения, не помешай нам окружающие люди и различные обстоятельства, я испытала чувство щемящей радости.

Сегодня это упражнение я выполняю не только по окончании отношений, но и в их процессе, если по каким-то причинам хочу их закончить как можно скорее. Порой достаточно представить себе в красках, что проживешь с человеком, с которым находишься сейчас, всю оставшуюся жизнь, у вас родятся совместные дети, чтобы стало страшно за свое будущее. Только рисовать нужно реальную картину, отражая все негативные качества нынешнего партнера, не развозя, уж простите за грубость, розовые сопли по тарелке, мечтая, что он изменится, – увидит в вас что-то особенное и в одночасье станет другим человеком. Однако я отвлеклась от рассказа.

Летом я обычно жила неделю у родственников в Подмосковье и пару недель у бабушки по маминой линии в Москве: немного ближе к колледжу, в котором как раз была сессия, и к центру города, где часто приходилось вести переговоры с потенциальными заказчиками. Однажды утром мама позвонила. Ее голос звучал обреченно, она не плакала, но только потому, что она вообще никогда этого не делала. Она сообщила, что у папы рак, последняя стадия. Помню, как села прямо посредине комнаты с телефоном. Я подозревала, что так будет, но к некоторым вещам в жизни просто невозможно подготовиться. Я прекрасно понимала, что счет пошел максимум на месяцы. Как вы уже знаете, наши отношения с отцом назвать идеальными было сложно, однако я все равно его очень любила, для меня он по-прежнему оставался главным мужчиной в жизни. К тому же я никогда не сталкивалась с серьезными потерями в жизни и не могла представить, каково это, когда человек уходит навсегда.

Мой друг искренне сочувствовал мне, спрашивал, может ли он чем-то помочь, но, понятное дело, помощь с практической точки зрения не требовалась. Единственное, что мне хотелось – быть с ним рядом, чувствовать, что кому-то я необходима, но этого он дать мне не мог. Мама несколько замкнулась после того, как врачи, наконец, сообщили ей правду. Мои подруги не могли понять меня по-настоящему, потому что сами с подобным не сталкивались. Я чувствовала себя бесконечно одиноко, несмотря на то что меня окружали люди.

Папе становилось все хуже. Он таял буквально на глазах. Было очень страшно смотреть, как некогда здоровый мужчина превращался в абсолютно беспомощное существо. Я старалась работать с удвоенной силой, совсем забросила учебу, к недовольству многих моих преподавателей. До того момента я часто писала стихи и рассказы, но, узнав диагноз, впала в очень странное состояние, мне не хотелось ни думать, ни рассуждать.

Мой молодой человек тоже несколько отдалился. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю его гораздо лучше. Он был слишком ответственным, чтобы стать первым мужчиной шестнадцатилетней девушки, понимая, что у отношений нет далеко идущих перспектив. Он не хотел ждать меня годами, поскольку в его распоряжении всегда находилось огромное количество женщин, готовых к сексу в любой момент. Он был симпатичным, умным, с отличным чувством юмора. Наверное, и сейчас остался – пожалуй, неправильно говорить о нем в прошедшем времени. Но, к счастью, сегодня я воспринимаю его только как давно перевернутую страницу.

Наверняка его пугали происходившие со мной события, поскольку на своем веку он тоже не сталкивался с подобными вещами. Нет, я не оправдываю его, но, с другой стороны, никто из нас не клялся друг другу в любви и вечной верности, мы просто встречались, проводили вместе время, нам было хорошо друг с другом. Другое дело, что я начала старательно возводить замки из песка у самой кромки моря, не понимая, что первая же волна их смоет. Вместо того чтобы сблизиться, как я ожидала, мы встречались все реже, он постоянно был занят учебой в магистратуре и работой.

Поскольку мы с мамой целыми днями были в разъездах, а папе становилось все хуже, в последние две недели его перенесли к бабушке, его маме, жившей этажом выше. Мы возвращались вечером, после работы, и шли наверх, чтобы побыть с ним. Именно тогда я впервые подумала, что мы с отцом очень мало общались на личные темы. И самое страшное, я никогда не говорила ему о своей любви, уж не знаю почему, наверное, просто потому, что в нашей семье открытые проявления чувств были не приняты. Несколько дней я собиралась с мыслями и, наконец, сказала ему: «Я люблю тебя», не будучи уверенной в том, что он меня слышит. Впоследствии я неоднократно благодарила судьбу за то, что не упустила свой шанс, поскольку, как оказалось, это была последняя возможность.

Следующим вечером я вернулась домой и прослушала сообщения на автоответчике. Сначала был звонок из больницы, просили перезвонить, и первые мгновения я недоумевала – зачем, ведь последнее время папа лежал дома, но уже в следующее мгновение я все поняла. Звонил дедушка и просил принести папин паспорт. Я побежала наверх, начала звонить и стучать в дверь, а дальше почти ничего не помню. Не помню даже, был ли папа еще в квартире, когда я ворвалась туда. Помню только, что ушла в большую комнату, села на диван и раскачивалась из стороны в сторону, повторяя вслух: «Все кончилось». Так продолжалось достаточно долго, пока моя младшая двоюродная сестра не подошла ко мне и не обняла, начав раскачиваться в такт со мной. Потом мне сказали идти домой и ждать маму, чтобы сообщить ей о происшедшем.

Рассказать ей все сразу я не могла, мобильники тогда считались прерогативой избранных, поэтому я дожидалась маму до десяти вечера одна, поставив на «повтор» песню «Hero» Mariah Carey. Я не плакала, ни на что не реагировала, просто слушала песню и раскачивалась. Наверное, я позвонила своим подругам, чтобы сообщить, что папа умер, но этого я не помню. Смутно всплывает в памяти звонок моему молодому человеку. Он искренне соболезновал, спросил, что может сделать. Я ответила, что лучшее, что он может сделать, – приехать, и он пообещал сделать это, но на следующий день. Вечером вернулась мама, не помню, как ей сказала, как она среагировала, но подозреваю, что не плакала, я уже говорила, она вообще никогда не плакала.

Следующие дни почти полностью стерлись из моей памяти. Помню только, что приезжал мой возлюбленный, посидел со мной пару часов, я, кажется, плакала у него на плече. Но все это было словно во сне. Сейчас, описывая те события, я даже не уверена, что все они происходили на самом деле, порой мне кажется, что некоторые картинки дорисовало услужливое воображение.