Алексей Ракитин - Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга II

В принципе, действия его также были уголовно наказуемы, но в силу понятных соображений тяжесть подобного деяния радикально отличалась от того, в чём Холмс подозревался ранее [т.е. убийства, точнее, неоднократно совершенных убийств]. Таким образом показания супругов Квинлан до некоторой степени облегчали положение арестанта. Окружная прокуратура очень хотела добиться от супругов признания в том, что те были осведомлены об убийствах, совершенных Маджетом-Холмсом, но Квинланы проявили удивительное упорство в отрицании подобного рода догадок. По-видимому, оба понимали, что малейшее признание такого рода привяжет их к намного более серьёзному обвинению. Быть пособником убийцы (пусть и в форме недонесения) намного хуже, нежели обвиняться в нарушении неприкосновенности кладбищ, так что Квинланы разумно решили сознаться в наименее опасном преступлении, дабы не допустить обвинения в более тяжком.

На этом этапе следствие решилось на шаг, с одной стороны, довольно предсказуемый, а с другой – спорный. По просьбе Департамента юстиции штата Пенсильвания супругам Квинлан было предложено свидетельствовать против Холмcа-Маджета в суде. В обмен на изобличающие показания прокурор округа Кук соглашался не выдвигать против Квинланов обвинений в нарушении неприкосновенности кладбищ. Супруги согласиилсь, что следует признать совершенно оправданным выбором, и таким образом вообще избегли какого-либо наказания за свои, мягко говоря, неблаговидные проделки.

То, что Правосудие позволило супругам избежать какого-либо наказания, впоследствии неоднократно приводилось журналистами и многими местными политиками как пример своего рода эталонной судебной ошибки. Очень многие считали, что Квинланам нельзя было делать такое предложение, этих людей надлежало судить и отправить за решётку. Мало кто верил в их неосведомленность о проделках Холмса-Маджета. На протяжении нескольких лет – по крайней мере в период 1890 – 1893 гг. – в «Замке» исчезали люди – притом люди, хорошо знакомые супругам Квинлан! – и казалось невозможным, чтобы последние не догадывались об истинных обстоятельствах этих исчезновений.

Тем не менее, случилось так, как случилось. Квинланы своими показаниями фактически помогли обвиняемому Холмсу, сидевшему в филадельфийской тюрьме. Но этим неприятные для обвинения новости не исчерпывались.

Выше уже упоминалось о том, что возле входа в подвал были вкопаны для больших короба, заполненные костными останками. Дабы читатель составил впетление о размере коробов, сообщим, что их длина составляла 1 ярд (90 см.), ширина 2/3 ярда (60 см.) и высота 1 ярд (90 см.), объём каждого, соответственно, равнялся 0,49 кубических метра. Как видим, в коробах находилось около 1 кубометра костных останков! Для того, чтобы получить столько костей от людей, требовались десятки скелетов!

Однако, когда содержимое коробов представили судебным медикам, выяснилось, что подавляющая часть костей не являются человеческими! Это были свиные, говяжьи и бараньи кости – они составляли около 9/10 общего объёма костей. Но при этом часть костных фрагментов явно была человеческой – в этом вопрсое врачи исключали возможность ошибки. После долгих прений и колебаний судебные медики сошлись в том, что в коробах находились останки приблизительно 4—6 человек [вряд ли больше].

Опросом торговцев, державших мясные магазины в районе Энглвуд, удалось установить, что осенью 1893 г. Германн Маджет неожиданно озаботился скупкой костей, оставшихся при разделке туш. На протяжении нескольких дней он объезжал магазины и загружал в свою коляску любые кости, которые ему предлагали. Свои действия он объяснил тем, что якобы разработал новую технологию получения клея из костей животных, и дабы запатентовать её, нуждается в большом количестве костного материала. Точные даты этих событий никто вспомнить не мог – всё-таки с той поры минуло почти 2 года! – но опрошенные сходились в том, что история с закупкой костей имела место в середине осени, т.е. в октябре. Примерно тогда случился пожар в «Замке», Патрик Квинлан был задержан полицией. а потом освобождён, после чего занялся вывозом мусора.

Таким образом, события перед исчезновением Холмса получили довольно логичное дополнение. Преступник заподозрил, что привлёк к себе внимание полиции и решил "залечь на дно", для чего ему надлежало покинуть Чикаго. Перед отъездом он озаботился "подчисткой хвостов", то есть уничтожением наиболее явных и опасных улик, способных доказать его преступную деятельность. Многое Маджет-Холмс действительно в те дни смог уничтожить или с помощью Патрика Квинлана вывезти из здания на мусорную свалку, однако улик было столько и находились они в таком количестве тайных мест, что полностью избавиться от них было крайне затруднительно. Понимая, что он может что-то забыть, или упустить из внимания, преступник решил последовать хитрости древнекитайского мыслителя Лао-Цзы, сказавшего однажды, что дерево лучше всего прятать в лесу. Кости животных, оставленные в подвале, призваны были усыпить бдительность тех, кто возможно станет обыскивать здание. Убедившись в том, что костные останки не принадлежат человеку, они должны были утратить всякий интерес к находкам такого рода.

Расчёт, как мы види, не оправдался, но сам по себе ход мысли Маджета-Холмса заслуживает упоминания.

Ещё до того, как супруги Квинлан дали показания о хищениях трупов с кладбищ, в полицию Чикаго явился человек, заявивший о том, будто он владеет важной информацией о Холмсе и его роде занятий. Этого человека звали Майкл Чэппел (M. G. Chappell), по роду занятий он был прозектоором в медицинской школе под названием «Bennet medical school», но попутно подрабатывал таксидермистом и имел массу иных увлечений, непример, ремонтировал часы и изготавливал на заказ необычные куклы, в общем, это был мастер на все руки от скуки. Чэппел сообщил, что некоторое время работал вместе с Холмсом и изготовил из предоставленного им материала 3 скелета. То есть Холмс передавал Чэппелу комплект человеческих костей, а тот изготавливал из стали анатомически точный каркас, на который эти кости крепились, в точности воспроизводя их пространственное расположение. Судьбу 2-х скелетов Чэппел не знал, а вот судьбу третьего он прояснить смог.

Дело заключалось в том, что 3-й скелет был очень необычным – он принадлежал женщине высокого роста (180 см.), крепкого сложения, широкой кости, рожавшей, с большим тазом, у него были очень необычные для того времени антропометрические данные. И Чэппел предложил Холмсу продать этот скелет за большие деньги учебному заведению, на что Холмс согласился. Чэппел за толику малую этой сделке посодействовал. Если точнее, то Чэппел взял за свою работу 36$.