Владимир Пономаренко - Психология духовности и чести в летной жизни

Это свойство способствует связи времен между прошлым и будущим, т. е. реанимирует традиции как в процессе отбора наиболее устойчивых человеческих ценностей, так и в области общения, понимания, единства целей в достижении как личных, так и общественных благ.

Дух, если его понимать как исторически преемственный опыт жизни, душевно проявляется в состоянии одухотворенности. Одухотворенность возникает в процессе постижения смысла жизни, своего предназначения, дает правду о себе, вводит в состояние откровения. Именно Дух гармонизирует психическую деятельность, учит нравственному различию добра от зла. А для летчика главное то, что Дух утверждает в человеке самодостаточную и самобытную личность.

Практически дух летчика как профессионала представлен в его любви к Небу. Это особое, возвышенное психическое состояние, в процессе которого открывается смысл своего жития в Небе, причастности к Вселенной . «Любой полет, – писал строевой летчик Водостоев, – был для меня вдохновением. Постоянно знал, что смертен, но верил в свою причастность к бесконечной Вселенной».

Раньше стеснялись писать о своих чувствах, все вкладывалось в один рефрен – долг, должен! А ведь долг порождается совестью, одухотворяется такой ценностью личности, как ответственность. Энергетика в чувстве должна удерживаться смыслом профессии и ее мотивами. И я бы никогда не затронул эту тему, тем более что 18 лет пролетал в качестве члена экипажа, выполняя сугубо прагматические задачи в области научного исследования и познания надежности человеческого фактора за счет повышения качества эргономики кабин летательных аппаратов. Именно летчики, а не церковь вывели меня на дорогу познания их внутреннего мира души, а не только тела с его болячками. Медицина в полете изучает влияние перегрузки, гипоксии, перепады давления, вибрации, шумы и пр. Все это необходимо, ибо только так возможно разработать требования к средствам жизнеобеспечения. А ведь в полете еще есть и Дух!

Для убедительности процитирую летчиков.

«Полеты давали ощущение вечности, более того – приобщения к вечности бытия, от этого захватывало Дух».

«Духовность в полете проявлялась как приобщение к свободе, познанию нового, я бы сказал, для моей души даже где-то к вечности».

Известный летчик, начальник управления БП Центральной инспекции БП МО генерал П. Рыжов писал:

«Авиация хотя и не Божий Храм, но дает более острое ощущение понятий добра и зла».

Другой летчик-командир пишет:

«В небе получил духовную закалку, которая помогла сформировать позицию совестливости».

Комдив стратегической авиации формулирует нравственный постулат:

«У людей, рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло».

Что ни говори, но Дух, как и Бог, – это любовь.

У летчика, и я это хочу с гордостью подчеркнуть, в наибольшей степени среди тысяч других специальностей Любовь и Дух к профессии летанияесть высший смысл жизни.

Для себя я сделал одно открытие: душа летчика раскрывается в его эстетическом мире, в частности в стихах. Но я не поэт и не пишу стихов. А летчики пишут. И их стихи-мысли убеждают в их духовном происхождении.

Летчик-инспектор по безопасности полета бывшего ПВО С. Кричевский, казалось бы, столь официальный контролер, раскрывая летную душу, выдыхает:

Хочу опуститься на землю и сказать. Безусловно, Красота нерукотворного мира, бесконечность пространства, вечное движение материи, живое вещество Неба осовествляет, возвышает. Процесс осовествления бескомпромиссен к неразумности мысли и действий, к неряшливости, зазнайству, непорядочности, бессовестности. А это уже вопросы культуры. Авиация – прародительница высочайшей технологичности культуры, и она входит в наши поры. Бескультурный летчик хуже, чем больной, и опаснее, чем враг. С чего начинается профессиональная культура летчика? С психологического состояния довериятебе, летчику, сохранения чужой и собственной жизни. Качество ценить доверие как свойство духа переходит в фундаментальную черту – ответственность, сначала как духовное свойство, затем как юридическое. Чувствую, что это надо пояснить. У человека есть внешнее проявление своего «Я», у летчика это в основном профессионализм. И есть духовная культура как форма созревания второго «Я», дислоцирующаяся в духовных слоях сознания.

Второе «Я» – это сгусток самооценок, это контроль за поступками. Это сосредоточие потребности в самооценке, в очищении от бескультурья и зазнайства.И одновременно с этим в летной профессии это сочетается с осмыслением права на риск. С позиции профилактики безопасности полетов смею утверждать: хождение по ступеням вверхк профессионализму осуществляется только в условиях расширения границ опасности. Отсюда воля, интеллект и самодостаточность есть ведущие, профессионально важные качества. Ибо риск в полете – это познавательная активность через прогноз и психологическую готовность в сочетании с профессиональной способностью совершить целесообразные нестандартные действия. Требуется не только волевой ум, но и духовная культура, чтобы ставить себе ограничения. Этого можно достичь через профессионализм не только в рамках навыков, но и в процессе созревания личности.

Процитирую чувственные мысли шести летчиков разных ведомств и возрастов. И если бы я вам не сказал, что это мысли разных людей, вы бы их приняли за один текст. Вот этот психологический феномен я и называю – понимать друг друга в Духе.

«В полете ты свободен, и поэтому нельзя лгать даже самому себе».

«Свобода породила необходимость возрастающей требовательности к себе».

«Познав свободу как ответственность перед собой, стал постоянно стремиться к духовному развитию».

«Небо чистит нутро. И лишь одно чувство живет в сознании – это знак свободы, подаренный Небом».

«Полет – это проявление жизни Неба во мне».

«Вера в Дух помогает мне идти по жизни, определяет смысл жизни – жить для других».

Я привожу эти цитаты не для украшения, а для научного подтверждения: человек в небе – это другой человек, ибо в своем образе мира он органически сливается с нерукотворным миром. С моей точки зрения, на занятиях или в брошюрах для пассажиров должен быть изложен мир, облик, лик летчика. Нам пора выйти из доминанты подражания ценностям западного мира. Их мера ценностей – суперорганизованность, индивидуализм, максимальная комфортность.Мы же должны возвратиться к миру православно-нравственному, т. е. базовому, что формирует истинную надежность: совесть, добродетельность, благодать, ответственность и жертвенность. К этому убеждению я пришел от опыта летно-научной работы не столько с самолетом, сколько с летным составом.