Сборник статей - Творческое наследие А. В. Брушлинского и О.К. Тихомирова и современная психология мышления (к 70-летию со дня рождения)

Различия обоих теоретических подходов проявились в изучении одной и той же системы фактов. В теории деятельности значения преломляют мир объектов для человека, т. е. связывают субъективное с объективным, безотносительно к его актуальным потребностям. Смыслы осуществляют эту связь иначе – применительно к действующей личности, т. е. раскрывая отношения между потребностью и соответствующим ей предметом. Без значения невозможно сознавать мир как таковой. Без смыслов человеку невозможно связать реальность означенного мира «с реальностью самой его жизни в этом мире» (А.Н. Леонтьев, 1975). Связь, устанавливаемая смыслами, указывает, т. о., на реальность особого рода – субъект-объектную реальность. Источником ее возникновения является деятельность, но каков способ ее существования, – на этот вопрос данный подход ответа не дает. В концепции А.Н. Леонтьева значения и смыслы раскрывают систему отношений человека с миром.

В теории же психического как процесса значения и смыслы сами раскрываются в системе отношений субъекта с объектом как качества объекта. Анализ и синтез среди прочих качеств объекта открывают и смыслы как его прирожденные качества. Качества объекта – данность, существующая всегда, поэтому вопрос об их возникновении бессмысленен: они раскрываются субъектом при взаимодействии с объектом. Таким образом, взаимодействие становится способом существования смысла для субъекта, т. е. смысл обнаруживает процессуальное бытие.

В итоге изучаемое обеими теориями явление смыслов предстает как процессуальное отношение, как единство действия и взаимодействия, т. е. как явление, обладающее признаками самодетерминациии и самодвижения сложного субъект-объектного целого. Это суть признаки системного бытия, обеспечивающие исходной системе открытость и способность к самоорганизации и развитию. Следовательно, именно в такой системе лежат истоки подлинного объединения взаимоисключающих концепций и теоретических подходов.

Данный вывод дает понимание того, что достичь интеграции, собрать в систему разрозненные знания о психике, полученные на основе различных методологических позиций, можно лишь тогда, когда в основание науки в качестве предмета положена живая, реально функционирующая и развивающаяся система.

Таким образом, итог, к которому подводит проведенный анализ сопоставления основных категорий двух концепций, лежит в плоскости решения вопроса о внутренней тенденции развития психологии, что определяет ценность самого предпринятого А.В. Брушлинским шага.

Джакупов С.М.

Алматы

Исследование целеобразования (О.К. Тихомиров) в условиях перехода от совместной практической деятельности к совместной мыслительной деятельности, являясь достаточно адекватной моделью для изучения генезиса познавательной деятельности, позволяет акцентировать внимание на его процессуальной стороне. При этом, говоря языком А.В. Брушлинского, удается «схватить» недизъюнктивную сущность мышления.

Процесс преобразования практической деятельности совокупного субъекта в мыслительную деятельность индивидуального субъекта есть не что иное, как развернутое в пространственно-временных плоскостях формирование и развитие самого субъекта познавательной деятельности. Познавательная деятельность, изначально детерминируя активность субъекта, (именно на эту сторону активности обращал внимание П.Я. Гальперин, говоря о примате ориентировочной деятельности) сама является своеобразным результатом процесса субъект-субъект-объектного взаимодействия.

При таком подходе возникает специальная задача анализа роли общения в процессе преобразования индивидуальных по форме и практических по содержанию деятельностей в совместную по форме и мыслительную по содержанию деятельность. Актуализируется проблема формирования совместной деятельности, которая с необходимостью подводит нас к проблеме взаимосвязи общения и мышления.

В исследованиях, проведенных под руководством Б.Ф. Ломова, была показана качественная и количественная перестройка познавательных процессов в условиях совместной деятельности и общения по сравнению с индивидуальной деятельностью (Ломов, 1980, 1984). Констатировалось существенное влияние общения на мыслительные процессы разного уровня: от усвоения понятий до решения творческих задач. В качестве основных детерминант, обусловливающих влияние общения на мышление, рассматривались общий фонд информации, специфические механизмы регулирования динамики индивидуальных познавательных процессов, совместные стратегии решения задач и общий для группы стиль деятельности. При этом чаще всего сложнейшая взаимосвязь мышления и общения сводилась к процессам накопления информации в «общем фонде информации», что положительно сказывалось на результатах совместного мышления индивидов.

Не соглашаясь с такой трактовкой взаимосвязи мышления и общения, мы хотим подчеркнуть, что для того чтобы общий фонд информации выступил актуально для каждого участника совместной деятельности, необходимо, чтобы он был вначале презентирован каждому субъекту, стал достоянием его сознания. В пользу этого свидетельствуют результаты экспериментов Я.А. Пономарева (1981) по изучению решения творческих задач в условиях общения. В этих исследованиях побочный продукт деятельности выступал в качестве «ключа к решению» задачи лишь в процессе его осознания другими участниками деятельности, в то время как для решающего задачу субъекта он мог оставаться неосознанным и потому бесполезным.

Исследования, проведенные под руководством А.В. Брушлинского (1982), явились своеобразным продолжением рассмотренных выше работ и позволили обнаружить явления «психологической слепоты и глухоты», указывающие на недостаточность информационной интерпретации взаимосвязи общения и мышления. Как отмечается, «новая идея сама по себе не поднимает процесса мышления всех членов группы на общий уровень, который может быть достигнут только в случае совпадения или сближения их содержания». И далее «сближение содержания мышления партнеров происходит как постепенное понимание идей друг друга и включение их в систему связей и отношений каждого из них». Но такое объяснение еще не раскрывает подлинной сути «психологической слепоты и глухоты». Для этого надо, по крайней мере, объяснить, что значит в психологическом отношении «постепенное понимание идей».

Мы склонны полагать, что общий фонд информации, формируемый в условиях совместной мыслительной деятельности, действительно выступает в качестве дополнительного источника активности индивида, но только в случае его «присвоения», принятия каждым субъектом деятельности. А это, в свою очередь, определяется актуальной структурой личности, ее направленностью, в конечном счете, ее «динамической смысловой системой» (Выготский, 1982).