Галина Бакаут - Если сердце просит сказку, или Волшебство своими руками – 2. Высшая школа Сказкотворчества. Ступень 2

Из-за бескрайнего лесного океана медленно выплывало солнце. Его первые лучи робко пробили бреши в сереющем утреннем небе, потом их становилось все больше и больше, и вот уже темно-серый цвет неба посветлел, стал серо-голубым, а потом нежная голубизна залила небосклон.

Природа словно замерла на мгновение, стихли звуки, словно все боялись спугнуть рассвет, наступление нового дня. И вот солнечные лучи побежали дальше, подсвечивая и окрашивая и облака, и листву деревьев, и даже воздух, словно рассыпая повсюду золотисто-рыжие солнечные блестки.

Вот лучи коснулись вершины горы, которую со всех сторон обступал таежный лес, и осветили три замершие на ней фигуры, сидевшие плечом к плечу, и словно что-то ожидающие. Вот сейчас, еще чуть-чуть, еще мгновение, и когда лавина солнечного света стала на своем пути сдирать темное покрывало ночи со всего окружающего пространства, фигуры ожили, обнялись и вверх в небо взмыли три величественных дракона!

Почти в одно мгновение гора освещается, ее окутывает яркое сияние. Она напоминает вулкан света, радости, яркого живого огня. Драконы часто вместе встречали здесь рассветы, такие разные и неповторимые, дарящие всему живому жизнь, словно, обещая, что она будет долгой и непременно счастливой!

Они еще немного покружили над горой, над тайгою, любуясь зарождением нового дня и наполняя себя энергией солнечного света, а потом, поймав потоки воздуха в нужном им направлении, мощными взмахами заскользили в воздухе и скоро скрылись из глаз за радужными облаками.

Это все присказка, а сказка еще впереди.

За лесами, за полями, за широкими полноводными реками в некотором Царстве, в некотором Государстве жили-были Царь с Царицею, и росли у них три сына, два старших только годиком друг от друга отстояли, а младший так на целых семь годочков от них отстал. Вот поэтому старшие между собой и дружны были, а третьему от них только тумаки и затрещины доставались.

Но так было до тех пор, пока они взрослыми юношами не выросли. И вот тут- то все стало меняться, особенно когда выяснилось, что только младший, Иван, унаследовал от отца своего с матерью, как те от родителей своих, дар в Дракона перевоплощаться и по белу свету выше облаков летать.

И стали родители Ивана с собою в полеты брать, науке этой обучать, а во время полетов уму разуму учить да опыт свой многовековой передавать. Чувствовали, верно, что скоро и им в Долину Драконов отправляться предстоит в последнем своем полете, вот и торопились Ивана к этому моменту подготовить. Ведь ясно было, как Божий день, что ему династию продолжать и Царством править придется.

А самыми любимыми были полеты на Гору, с вершины которой они рассветы встречали. Казалось, эти минуты были импульсами чего-то нового, неизведанного в жизни, стартовой точкой перемен, дарили веру в лучшее. И в те минуты, когда солнце появляется из-за горизонта и светит все ярче и ярче, наполняя тело мощной энергией, они словно прикасаются к чему-то волшебному и величественному!

По какой такой причине у старших братьев этого дара не было, про то в сказке не сказывается, да им от этого легче не было. Очень злились они и завидовали младшему, и злоба эта всю душу их изъела, спать и есть не давала, всю думали и гадали – как им Ивана со света сжить так, чтобы им за это ничего не было.

Прошло ни много, ни мало времени, и вот одним ранним утром после самого рассвета объявил Царь Ивану, что отправляется он в свой последний полет, пока сил ему хватит до той Долины Драконов добраться, откуда душа Дракона в Верхний Мир отправится, да мать Царица, как и положено жене Дракона, вместе с ним должна собираться.

Вот и вернулся Иван домой одинешенький, да грусть и печаль о родителях так его скрутила, что не мог он и слова вымолвить, да всем все и так понятно стало. И дали ему несколько дней оправиться, а уж потом вроде и о делах поговорить можно будет.

А братья старшие не дремлют, они уже заранее у ведьмы в лесу дремучем на конях своих резвых побывали, да и с зельем колдовским вернулись, что силы отбирает и способность к превращению в Дракона отнимает! Вот только и ждали часа своего черного, чтобы к задуманному плану приступить.

И стали они по капельке, как ведьма им наказала, в питье это зелье добавлять, и день ото дня становился Иван слабее и слабее, а через несколько дней совсем захворал. Как оказалось, старшему брату недосуг ждать было, вот он все остатки зелья Ивану в питье и вылил!

И ничем не смогли помочь ему лекари царские, не знали они болезни такой, вот и лекарства нужного изготовить не из чего было!

И простился Иван тогда с братьями своими, со всем честным народом Царства своего, да завещал старшему брату на престол становиться, а среднему ему во всем помогать, а сам вслед за родителями в Долину Драконов отправился, прежде решив встретить свой последний рассвет на горе заветной.

Да не долетел он туда, посреди дороги силы кончились, только и хватило их на превращение в человека, когда он посреди поля у широкой реки на земь упал! И увидел он на высоком холме Терем, не терем, Дом, не дом, но точно жилище человеческое.

Хватило сил и дойти до него, и внутрь забраться, постучав в дверь резную перед этим. Посреди горницы стоял стол дубовый, белой скатертью покрытый, а на столе приборы для троих, да в тарелках похлебка дымится, а от трех хлебов такой аромат идет, аж голова кругом пошла, да ноги подкосились! А в трех кубках вино красное, словно кровь, полным цветом переливается, так и просится каждый, чтобы пригубили его!

По ложке супа из каждой тарелки отведав, по кусочку хлеба от каждой краюхи откусив, да из каждого кубка по глоточку сделав, завалился Иван на топчан за печкою, и тотчас же и уснул.

А проснулся он через сколько времени, и сам не понял, но услышал, как завыл сильно, пресильно ветер, а потом в том месте, где воронкою о земь ударился, увидел Иван доброго молодца роста богатырского с копной волос пшеничных на голове.

Открыл дверь этот молодец да в дом вошел. А вслед за ним в дом ворвался яркий клубок света солнечного да сноп огня негорючего, да еще в двух молодцев и превратились! Оба в ярких одеждах, один в красных, а другой – в золотых! И такие красавцы пригожие, словно их матушки первыми красавицами в мире славились!

А первый уже за столом сидит, ложку в руки взял, да первым и заметил, что в доме гость побывал.

И молвил он, оглядываясь: «Не враги мы гостю, кого дом наш принял! Коли ты в возрасте – будь нам родной батюшка, коли возраста нашего – будешь нам братцем названным, если старушка – будь нам матушкой, а красную девицу сестрицей своей в дом примем!»