Светлана Кутузова - Записки светского паломника. Книга 4

Хостел – простая, но просторная квартира, которую переделали под аренду коек, – пустует. Я не стремлюсь к комфорту в таких поездках и на многие вещи смотрю совершенно спокойно. Для того, чтобы выспаться мне нужны всего лишь теплое одеяло и мягкая подушка.

Андрей приезжает утром на машине друга. Я собираюсь впопыхах, проспав утренний будильник. Наш путь в самом начале – нам предстоит добраться до реки Большая Толба, которая впадает в Псковское озеро.. Я знаю, что оттуда на остров Залит должны ежедневно ходить катера. Должны…

Машина круто сворачивает в лес по указателю с надписью «деревня Большая Толба», и через полчаса тряской и неровной дороги мы прибываем к болотистому затону, который больше похож на уютный и поросший зарослями уголок для воскресной рыбалки, чем на пристань. Пара полуразрушенных зданий и несколько мелких моторных лодок совсем дезориентируют меня. Возле лодок дежурят рыбаки, потягивая самокрутки.

Пока я озираюсь в поисках того места, куда катер мог бы хотя бы гипотетически пристать, Андрей болтает с местными. Да, они часто подвозят других людей на остров. Могут подвезти и сейчас. Цена кусается, но у нас, пожалуй, нет выхода. Рыбаки намекают, что катера мы можем так и не дождаться.

К нам присоединяются еще одна женщина и мужчина. Мы садимся в маленькую лодочку, которая, кажется, вот-вот перевернется. Я крепко вцепляюсь одной рукой в борта, второй рукой в Андрея – таким хлипким мне кажется наше суденышко. Мы выруливаем из затона и огромные свинцовые воды осеннего озера начинают болтать нас из стороны в сторону. Волны запрыгивают в лодку и норовят облизать нашу одежду. Хозяин катера заботливо выдает нам брезентовые накидки, но и они не спасают.

Мне чужда северная красота и северная природа. Она как будто поет гимн умиранию и невероятной тоске. Тяжелые свинцовые тучи, серая сталь воды, безысходность Достоевского разлита в каждом шаге и каждом миге.

Все это так не похоже на феерию красок Греции или Италии, на яркость их бытия, на изобилие, которое брызжет из растительности, бесконечно – синего неба, неутомимо согревающего землю Солнца. И там, и тут – святые места, отмеченные удивительным делами и чудесами. Но какой разный колорит, какие разные ощущения.

Знаменитый сплин Петербурга растет из тех же корней. И красота русских мест – часто содержит в себе драму, суровость и неприступность. Как и понятие о Боге содержит в себе обязательное страдание и жертву. Тогда как в Греции все дышит ощущением, что Бог – это радость, это неиссякаемое тепло, это праздник: праздник жизни, радости от того, что ты есть, ты живешь, ты видишь все это, ты причастен к этому.

И когда мы говорим, что люди в нашей стране часто не живут, а выживают, это далеко не всегда вопрос финансов. Греция практически также бедна, а быт местных жителей очень прост. Но мы привыкли выстаивать и сражаться, привыкли страдать и хандрить, привыкли брать жизнь с боем. А греки умеют наслаждаться ею и радоваться каждому дню, который приходит на их благословенную землю.

Но именно эту благословенную радость, непрестанное ощущение света и любви пронес через всю свою жизнь Отец Николай, на могилу к которому мы и едем.

Мы подплываем к острову. Неспешно, но радостно, после такой мокроты и тряски и лобового ветра, вылезаем на берег.

Остров выглядит пустынным и покинутым. Непонятные остовы металлических конструкций, оставшихся от советских времен, пронзают небо – бестолково и бесполезно. Многие дома покосились и словно доживают свои последние дни, крича своими пустыми глазницами окон без стекол о запустении и смерти.

Мы проходим бывший сельский клуб с остатками советских лозунгов, крохотный магазинчик, в котром покупаем хлеб и пару пачек печенья. Больше там купить и нечего. Я в растерянности – нам с Андреем нужно что-то есть, потому что обратной лодки сегодня не будет. А катер должен быть только завтра. Должен…

Мы проходим мимо нескольких, совершенно неожиданно нарядных и красиво выкрашенных домов. За поворотом открывается вид на храм. Перед ним стоит крошечная часовня Святителя Николая. Кажется, нам сюда…

Я не часто пользуюсь для выбора места проживания социальными сетями – мне кажется это небезопасным. Но для небольших поездок они могут быть весьма удачной находкой. Многие небольшие гостевые дома имеют свои сообщества, в которых можно оперативно получить информацию. Именно во Вконтакте я нашла уникальный дом для отдыха в Гагре в пяти минутах ходьбы от моря. И там же мне посчастливилось познакомиться с жительницей Талабских островов, которая дала мне контакты отца Паисия – настоятеля Храма Николая Угодника на острове Залит.

Отец Паисий любезно предложил для ночевки свой дом, где мы и планировали остановиться с Андреем. Плату за проживание он не берет, но принимает пожертвования на храм.

Я вхожу в церковь. Идет служба – но совсем тихо, певчих едва слышно. В полумраке едва видна фресковая живопись – стены храма словно живые, с перекликающимися на них ликами святых и библейскими сюжетами.

Людей совсем мало. Я подхожу к отцу Паисию на исповедь. Почему-то я снова, как и в мой первый приход к отцу Антонию, выписала заранее на бумажке все свои грехи. Это называется «генеральная исповедь», в которой человек пересматривает всю свою жизнь. Он смотрит на меня удивленно и спрашивает спокойно и по-отечески, зачем я это сделала? Успокаивает меня, говоря, что в этом не было необходимости.

Я понимаю, что все еще чувствую себя во многом виноватой. Мне кажется, что моя жизнь не складывается так, как бы мне хотелось, потому что я что-то делаю не так. Не могу понять чего-то важного. Не туда смотрю. Не в ту сторону иду. Да и само место кажется мне таким, что это просто необходимо здесь сделать. И я говорю ему о том, что тяготит меня больше всего: о сделанном мной когда-то аборте.

19 лет – совершенно безмозглая пора. И она, конечно, не обошла меня стороной. Я не планировала ребенка от своего первого мужа, когда мы предавались любви в студенческом общежитии. Но понадеялась на то, на что надеются обычно юные и неопытные девушки: на природные циклы и прерванный интимный контакт. Я специально пишу об этом так подробно, чтобы читатели воспользовались моим опытом и постарались избежать моих ошибок. В моем случае оба варианта не сработали. Я забеременела.

Второй курс института и у меня и у мужа, отсутствие собственного жилья, сложности с финансами – вопроса что делать не возникало. Сначала я попробовала напиться каких-то гомеопатических лекарств, но это не помогло. Через пару недель у меня начались резкие приступы тошноты и я начала пить гормональные противозачаточные таблетки. Все это время гинекологи не говорили ничего внятного – слишком маленький срок. Может быть и да, может быть и нет. А тесты порой и ошибаются. Через месяц после начала приема гормональных препаратов цикл восстановился – но с дикими болями, которые подсказали мне о том, что беременность все-таки была и она в этот момент закончилась.