Ольга Сорокина - Тропинка к счастью. Сборник Самоисполняющихся Сказок

А вскоре и тропинка оборвалась. И увидела Алена невдалеке гору. Сразу поняла она, что это та самая гора, о которой старики рассказывали. Подошла она поближе. Вот и родник. Поклонилась ему в пояс. Умылась да воды студеной попила. А потом поведала о своей тоске-печали, что не дает ей покоя. Рассказала о том, что пользу хочет людям приносить, чтоб каждый день был не зря прожит, трудами праведными заботами не пустяшными наполнен. Мастерицей хочет стать себе в радость, людям на пользу, миру на благость. Долго так говорила Алёна. А вода тихо журчала, словно понимала все. Потом подошла Алена к самой воде, что лентой с камней падала на землю, приложила свои ладони и вдруг увидела по другую сторону девушку. Была она вся из воды, прозрачно-голубая, а волосы пенистые. Приблизилась она и приложила свои ладони – приятные, прохладные, – к Алёнушкиным. Словно силу какую передать хотела.

Улыбнулась. Ничего не сказала. Рассыпалась звонким смехом, сверкающими брызгами по камням и исчезла. И так хорошо стало Алёне, словно благословение и поддержку получила. Легко и радостно было на душе, хоть и не дождалась она ответа на свой вопрос. Пошла Алена в обратный путь. Идет и думает. Что ей хотела Вода поведать? А может и сказала что, да Алена не услышала? Но нет, не может быть такого. Чувствовала девушка, как перешла в нее сила волшебная и уверенность. Значит, нужно ждать, да знаки примечать.

Вот идет она по тропинке лесной. Утомилась. Решила присесть, отдохнуть, да силы подкрепить. И тут вдруг появился как из ниоткуда старичок.

– Здравствуй, Алёнушка, – говорит. – Разрешишь ли рядом присесть?

Удивилась Алена, что он ее имя знает, но вида не подала. Все же как-то радостнее на душе, когда в глуши такой, на безлюдной тропинке человека доброго встретишь. А дедушка сразу ей понравился. Был он весь, как из солнечных лучей соткан – такое тепло и свет шли от него.

– Садись, дедушка. Разве я тут хозяйка? Устал ты, наверное. Угощайся, чем Бог послал. И разломила Алена свой последний ломоть хлеба. Побольше кусочек старичку отдала, а поменьше – себе оставила. Вот сидят они, разговаривают. А старичок все головой кивает, словно подбадривая Аленушку. А та и не заметила, как все ему и рассказала. И как решила призвание свое найти, и как родник искала, и как с девушкой водяной встретилась. Улыбнулся старичок. Достал свою котомку и говорит: «Вот здесь у меня безделушки разные лежат. За доброту твою, выбирай себе любую в подарок. Какая глянется, ту и бери». И разложил он перед девушкой диковинки всякие. Да только Аленушка на них и не взглянула толком. А смотрела она и глаз не могла отвести от кисти. Ручка деревянная, резьбой да узорами разными замысловатыми украшена. Так и просится в руки. Рисовать-то Алена любила.

– Хороший выбор, – говорит старичок. – Бери. Вижу, как глаза горят. Вещи у меня не простые. Они сами хозяина выбирают. Была бы это не твоя вещь, ты бы ее и не увидела. Значит вот и ответ тебе пришел. Дано тебе видеть все вокруг не только глазами, но и сердцем. Не всякий это может. Будешь ты рисовать так, что люди через твои картины всю красоту мира увидят, оттого добрее станут. Кисть не простая. Будет она тебе всегда верной помощницей. А картины твои не только радость и свет будут людям нести, но и обладать даром исцеления. Но не все сразу. Ступай домой, Аленушка. Помогай тебе Бог. Пусть будет у тебя все ладно да складно: тебе на счастье, людям на радость.

И вот с тех пор не было у Аленушки времени для грусти и печали. Еще ярче стал мир вокруг. Торопилась она с утра раннего запечатлеть все что дано было ей увидеть, да не дано другим. Глаза ее смотрели, душа подсказывала, а рука с волшебной кистью выводили на холсте дивные волшебные миры. В каждой картине свет добра и надежда на исцеление. Каждая картина, как глоток той самой родниковой воды. С тех пор не знала Аленушка нужды, не боялась бедности. Не было отбоя от желающих приобрести такие чудесные картины. Каждый находил в них что-то свое и становился добрее.

А в саду у Аленушки под большим камнем поселилась большая жаба. Была ли это та самая спасенная ею жаба или какая другая – неизвестно. Только теперь Алена не боялась ее, и даже была рада такому соседству.

В некотором царстве, в некотором государстве, в простой крестьянской семье жил юноша. Был он хорош собой, статен, гибок словно лоза, умен. Посмеивались над ним в деревне, царевичем называли. Не похож он был на других парней, словно рода знатного, благородного. Но посмеивались незлобно. Любили Святобора в деревне за доброе сердце, почтение к старикам, за то, что никогда в помощи не отказывал и красоты своей вовсе не замечал. Была у Святобора страсть одна – любил он из дерева фигурки всякие вырезать. И так ловко, складно. Мог он и наличники резные сделать, всем на загляденье, ворота диковинной резьбой украсить, утварь домашнюю из дерева вырезать, детишкам на радость игрушки всякие смастерить. Даже из соседних деревень приходили к нему с просьбой сделать или починить что. Никому юноша не отказывал. Денег за работу не брал. Знал, что мало у кого лишняя копейка была. Кто чем отблагодарит, тому и рад. Но хотелось Святобору еще лучше все уметь делать. Чтобы звери, как живые получались; чтобы резьба, как кружево была; чтобы узоры диковинные сами собою складывались; чтобы сюжеты дивные на его изделиях сами без слов рассказывали. И еще хотел, чтобы эту красоту как можно больше людей увидело.

– Да только кто меня этому научит, – думает Святобор. – Нет в округе мастеров, чтобы были лучше меня. Спросить бы у кого совета.

Задумался, а сам очередную поделку делает. И получился у него ворон. Птица умная, мудрая.

– Если бы появился сейчас мудрый ворон, он бы наверняка дал мне подсказку, – подумал Святобор. А птицу свою на подоконник поставил.

И вот как-то раз, когда разбушевалась непогода, попросился к ним в избу на ночлег странник. То был почтенный старец в темном плаще. Пустили его в дом, накормили. Сам он о себе разговор не затевал, но на все расспросы отвечал охотно. Многое повидал он на своем веку, много дорог исходил, много людей повидал. Святобору по душе пришелся необычный странник, словно знакомы они были с ним. Вот и рассказал он старцу о своем увлечении, фигурки деревянные показал. Посетовал, что нет у них в округе мастера, кто мог бы лучше Святобора работать с деревом, не у кого поучиться, дальше продвинуться в своем мастерстве. Похвалил старец его работу. И говорит: «Я бы мог тебя научить. Вижу, есть у тебе способность к этому ремеслу. Только придется тебе уйти со мной, да пожить у меня три года. Насильно удерживать не буду. В любой момент ты волен уйти. Готов ли, так ли сильно твое желание, что семью бросишь, в неизведанный край отправишься?» Достал старик из своей котомки фигурку оленя деревянную. Взял ее юноша и глаз не может отвести. Фигурка небольшая, но каждая шерстинка прорисована ножом, каждый мускул виден, копытца острые, ноздри чуткие. Как живой. Кажется, сейчас соскочит с ладони и умчится прочь.