Алексей Бегак - Правила жизни: психология

Я замечал с печалью в каких-то общественных местах, где-нибудь в ресторане, когда сидят люди 40–50+ и за ужином они не произносят ни одной фразы. Они не в смартфонах, они просто едят.

Да и мы часто можем наблюдать такие картины. И на отдыхе, и на каких-то мероприятиях. Мужчина и женщина не общаются. А уж ходить за ручку – вот это вообще не наша история. И поэтому это вполне естественно. И пол-страны у нас находит себе партнеров именно в рабочих ситуациях. И у нас наше и законодательство, и моральные устои позволяют это делать, и даже способствуют этому. Потому что одинокой даме ее подружки скажут: ну ты на работе-то присмотрись, наверняка, там кто-нибудь есть. А вдруг его можно отмыть, отчистить и вполне себе ничего.

А где еще-то? Действительно, мест для знакомств не так уж много. У нас нет танцплощадок, которые сейчас в Европе страшно популярны, как у нас в пятидесятых. Там собираются люди и под живую/неживую музыку танцуют. Друг друга приглашают. И без какого-то пафоса, без ресторанной еды, с очень простой едой какой-нибудь. Они ходят танцевать, причем массово.

Ну у нас есть катки. Для того чтоб танцевать, на самом деле не надо, чтоб тебе сделали площадку. Можно подойти где-нибудь посередине тротуара, и сказать: позвольте вас пригласить.

Это было бы роскошно.

Красивое начало, да?

Это красиво, да. Но согласитесь, когда мы смотрим на лица наших с вами общих горожан, то предположить, что кто-нибудь пустится вальсировать с тобой на тротуаре из-за того, что ручьи звенят, птицы поют, как-то почти нет никакой надежды.

И вот эти отношения на работе действительно становятся очень близкими в рабочих рамках. Но людям кажется, что как только они вылетят за пределы рабочих ограничений, то у них все точно так же волшебно будет и там. Вот это, к сожалению, не всегда происходит. Иногда бывает потом очень трудно вместе работать. Даже если роман сложился и все хорошо. Более того, он закончился желанной для всех свадьбой. Не всегда это так, потому что они начинают слишком много времени проводить вместе, и каждому хочется хотя бы какого-то элемента своей собственной территории, свободы. А если они еще в разных позициях на работе – подчиненного и руководителя, здесь вообще возникают большие проблемы, потому что мужчине быть в роли подчиненного достаточно сложно.

Да и женщины не всегда соглашаются на определенный тон или на определенный стиль поведения своего руководителя. И получается – там руководитель и здесь руководитель. Потому что, в общем-то, невозможно носить разные платья дома и на работе психологически. И если на работе человек ведет себя определенным образом, то много шансов, что он себя и дома будет так вести. Нельзя быть жестким, строгим руководителем, всего достигающим. А это жесткость. И быть просто совсем ласковым, нежным, белым и пушистым дома. Иногда в минуты просветления, в первые два года жизни, может быть.

Есть профессии, в которых с танцплощадками все нормально. И нет вот этой замкнутости пространства. В артистической среде, в кино браки внутрипрофессиональные, в балете.

Все, что вы говорите – балет, театр, кино и так далее, – там царят немножечко другие нравы. Например, цирк. Я много провела времени за кулисами цирка. И я хочу сказать, что переодеться, да даже трико перетянуть на глазах партнеров – это не является, прям, нарушением какой-то страшной этики. Это общая большая семья.

Не всегда мирная, не всегда дружная, но семья.

Но они уже все находятся в каких-то отношениях. В общем-то, все очень по-разному происходит, но это достаточно закрытое сообщество.

Насколько я вас понял, вы считаете, что служебные романы все-таки искусственные, недостаточно естественная история, и, в общем, нужно стараться выходить за пределы близлежащего.

Расширять.

И не брать, что лежит перед тобой, в прямом или в переносном смысле этого слова, а стремиться к тому, чтобы мир был больше, и тогда больше, наверное, выходить из зоны комфорта, и там, как известно, случаются чудеса намного чаще.

Да. Я за то, чтобы все-таки идти навстречу чудесам. Как можно больше и открытее быть к миру, общаться с людьми. И тогда и выбор у тебя больше, и жизнь интереснее и ярче, и сам ты обогащаешься. А ведь пока сам не станешь интересным, то и для другого человека интересней не будешь.

Так и с такой скоростью, как в последние десятилетия, мир не менялся никогда. И в этом все более открытом мире человеческие отношения, в том числе семейные, должны тоже меняться и становиться более открытыми и честными. А становятся ли?

Вы знаете, тормозим, как можем, этот процесс. Я тоже задумалась о том, какие мы странные существа. Мы с таким восторгом принимаем новые гаджеты, новые коммуникационные технологии, медицинские технологии, космические. Мы их встречаем просто радостно, как новый мир. Но при этом, когда речь заходит о семье, о браке, отношениях, весь мир может кругом бурлить всякими новшествами, все безумно интересно, а вот плотик такой деревянный с соломкой брака должен по этим бурным волнам плыть ровно так же, как это было 200–300 лет назад. И мало того, серьезные люди, образованные, апеллируют именно к тому, что раз это традиционно, так и должно быть. Вот для меня это большая загадка. Я никак не могу понять, какой традиции мы придерживаемся. Ее никто нигде еще ни разу не описал, сколько я ни пыталась это узнать.

В «Домострое» описан, и мы пользовались этим источником.

Да, «Домострой» не нравится. Крестьянская семья тоже не очень нравится, потому что там на полатях дети видели, как делают следующих детей и прочее. Я была в крестьянской избе и своими глазами видела условия проистекания этой жизни. Я не думаю, что современный человек будет хлопать в ладоши от этого.

Купеческая семья – это другая история. Островского все читали.

Дворянская семья. Ну, извините. Это вряд ли два флигеля с выходом в сад. Это тоже как-то не очень предполагает.

Поэтому о какой традиции мы? О советской. Скорее всего, мы все-таки имеем в виду советскую детоцентрическую семью. Но времена поменялись. Поменялись они очень резко в 60-е годы прошлого века, опять-таки с изобретением большого новшества – противозачаточной таблетки. Все началось оттуда. Все вопросы к браку, его изменений, положение женщины в семье, положение женщины в обществе начались с такой маленькой штучки, которую женщина легко прятала в сахаре. Эта маленькая таблетка позволила ей саму себя обеспечивать, выйти на рынок труда, учиться независимо от мужчин.

Обеспечила каким образом? Не дала размножаться, что ли, активно?

Да, она могла. Тогда она начала и теперь продолжает управлять количеством детей в семье. Потому что раньше эти вопросы решал только муж. В патриархальной семье количество детей определялось мужчиной, а не женщиной.