Ирина Корчагина - Я ненавижу свое тело

Ниночка всегда была ребенком с тонкой душевной организацией. Она чутко реагировала на все, что происходило вокруг нее, а особенно на то, что касалось ее лично. Семья ее родителей была вполне обычная, земная, где порой ссорились, порой разговаривали на повышенных тонах, порой грубили и применяли не совсем литературную лексику, но, при этом, супруги друг друга любили, были вполне довольны своей жизни и считали свою семью успешной и счастливой. Ниночка же каждую родительскую перебранку воспринимала с ужасом – это связано с ее структурой личности. У каждого человека своя структура личности, как и свое тело, только тело нам видно, а структура личности не видна невооруженным глазом.

Структура личности Ниночки была ранимая, деликатная, реагирующая на все очень чутко. Она плакала всякий раз, когда папа громко хлопал дверью – ей казалось, что папа навсегда уходит из ее жизни. Папа возвращался, как ни в чем не бывало, а Ниночка еще несколько дней переживала: а вдруг папа все-таки уйдет? Хотя папа вообще никуда никогда уходить не собирался – просто у папы Ниночки структура личности была совсем другая. Он был человек веселый, рубаха-парень, шумно реагирующий на внешние обстоятельства и быстро принимающий решения.

По причине своей душевной деликатности Ниночка не могла посещать детский сад. Ее все там настораживало, она вздрагивала от каждого громкого звука, с детьми ей тяжело было взаимодействовать, кровати ей казались скрипящими, а воспитательницы кричащими. Больше трех-четырех дней подряд Ниночка в сад не ходила: она заболевала. Бесконечные простуды, ангины, кашли вынуждали маму брать больничные, но мама девочки не желала прерывать работу, у нее благоприятно складывалась карьера, поэтому она стала нанимать няню.

С нянями тоже не складывалось. Своей тревожностью Ниночка ставила нянь в тупик и те очень быстро увольнялись. В дело вмешалась бабушка – с бабушкой Ниночка еще как-то более или менее уживалась. Нянь из семейного оборота изъяли, детский сад из повестки дня вычеркнули, родители съехались с бабушкой. Бабушке поручили не только Ниночку, но и львиную долю домашней работы.

До обеда Ниночку выводили гулять на детскую площадку, но детей ее возраста было мало – они все ходили в сад, а с малышами ей гулять было неинтересно, поэтому она ковырялась в песочнице одна. Вечером, когда на детской площадке собирались ее ровесники, Ниночка на прогулку не выходила – у бабушки накапливались домашние дела, да и девочка на улицу не рвалась. Она предпочитала раскрашивать альбомы, которые ей в огромных количествах приносил папа. Общение с детьми сводилось к минимуму, но Ниночка и не рвалась общаться. Ей нравилось сидеть и рисовать возле бабушки, возившейся на кухне.

В гости к ним дети не приходили, и сами они ни к кому не ходили тоже. Ни родителям, ни бабушке Ниночки не приходило в голову, что ребенка надо учить дружить.

Людей с тонкой душевной организацией необходимо учить дружить, сами они с такой задачей не справляются.

Каждый год семья выезжала на море, и это было лучшее время для Ниночки. Папа и мама были такие радостные, такие светлые, и все время были с ней, оба. Моря Ниночка не очень любила, боялась воды, но она обожала сидеть на бережку, играть в песочек и наблюдать за папой и мамой. Никто никуда не отлучался, все были вместе, рядышком сидели, ворковали, и Ниночка была даже не на седьмом небе – она была на десятом небе от блаженства.

В то лето их семья, как обычно, собирались на море, и Ниночка предвкушала это счастье. Но вдруг мама сказала за обедом:

– Нусик, ты уже большая, тебе уже шесть лет, поэтому ты поедешь в пансионат… Бабушка… детки… море… солнце… Такая возможность.

Ниночка не слышала и не понимала, что взахлеб повествовала ей мама. Девочке стало очевидно только одно: мама с папой не берут ее в их счастье, она им не нужна. От нее отказались.

Нину отправили вместе с бабушкой и с группой таких же ребятишек, как она, в пансионат на море. Там были прекрасные условия для отдыха! Но Ниночке там было очень тяжело, и она заболела. Девочка почти весь отдых пролежала с высокой температурой. Бабушка очень переживала, что внучка валяется в постели вместо того, чтобы валяться на пляже, и кормила Ниночку усиленно, чтобы та скорее поправилась.

Обратите внимание: какое коварное слово «поправилась». Оно означает и здоровье, и толщину.

Девочка, несмотря на хворобу, аппетита не теряла, и уписывала за обе щеки и пирожки, и пряники, и красные сочные помидоры с белым пышным хлебом. Лекарские усилия бабушки привели к тому, что Ниночка все-таки поднялась с кровати и оставшуюся недельку позагорала. Пред родителями она предстала в поправленном во всех смыслах виде.

– Как ты выросла! – сказала мама, получив дочь после отдыха. – Совсем большая.

Маму смутила полнота дочери, но ее больше занимали ее собственные проблемы: отдых выявил, что муж совсем охладел к ней. То, что у них не было секса в будни, можно было объяснить загрузкой на работе, ежедневными стрессами. Но на отдыхе? Он ни разу даже не прикоснулся к ней. За три недели! Женщина была в ужасе, страшные думы терзали ее, и полнота дочери на фоне всего происходящего казалась ей пустяшным делом. Подумаешь, девочка поправилась! Пойдет в школу – похудеет.

Возрастные кризисы родителей часто накладываются на возрастные кризисы детей. Но, погруженные в свои проблемы, родители не замечают, что творится с их чадами.

Когда Нина пошла в школу, она начала набирать килограммы в ускоренном темпе. В школе на Ниночку обрушилась двойная нагрузка: и учиться надо было, и с детьми как-то взаимодействовать. Не получив опыта общения в саду, она очень страдала в школе. И обзывали ее, и дразнили. Дело-то привычное! Дети всегда дразнятся и обзываются, но Ниночка все это воспринимала очень тяжело и обрастала килограммами. Килограммы позволяли ей не участвовать в каких-то школьных проектах – ну кто же ее, такую толстую, возьмет! Ниночка привыкла быть толстой, освоилась. Нашла выгоду в своей полноте.

Она достаточно хорошо училась, так что учителя к ней не цеплялись, да и одноклассники постепенно оставили в покое. Нина казалась себе невидимкой, которую никто не трогает и не замечает. Она жила в мире своих иллюзий и мечтала, что когда-то станет стройной, красивой и счастливой.

Так прошли школьные годы, и начался новый этап ее жизни – студенческий.

Нине исполнилось девятнадцать. Ее вес приблизился к девяноста килограммам. Она любила бутерброды с белым хлебом, уминала плюшки на завтрак и на ужин, вечером у телевизора усаживалась с чаем и сдобным печеньем, и ей даже в голову не приходило, что с ее комплекцией надо в корне менять стратегию питания.