Александр Фролов - Эффект Элджернона в образовании и жизни

При полной неадекватности отражения реальности, по-видимому, вообще нельзя говорить о наличии интеллекта. Что же касается форм проявления адекватности, то они могут носить характер как общепринятый, конвенционный и потому общепонятный (научно-познавательная форма интеллекта), так и опосредованный индивидуально-личностными особенностями конкретного человека. Но в любом случае в процессе исследования речь должна идти об интеллектуальных проявлениях деятельности мозга в осознанных действиях, адекватных изменяющимся условиям среды . Ключевым здесь является слово «осознанных».

Таким образом, некий «всеобъемлющий» интеллект, соответствующий приведенному выше его определению [20, С. 20], является предельно грубой моделью. Говорить о её практических проявлениях можно только для научно-познавательного продуктивного мышления, все действия которого в принципе регламентируемы, осознаваемы и контролируемы (см. далее раздел 1.4, рис. 2). То есть критерием сформированности интеллекта в указанном смысле должно быть проявление его в полной мере «по заказу», в чётко определённой ситуации с научно контролируемой адекватностью её осознания и осознания последующих действий. Такой критерий в принципе позволяет строго осуществлять измерения интеллекта в шкалах его фрагментарных проявлений (в частности, проявлений его составляющих) [20, С. 84—91]. Возможность таких измерений обусловлена безусловным требованием технологичности формирования интеллекта.

За пределами возможностей таких измерений интеллектуальные проявления деятельности мозга не связаны с возможностью осознанного построения необходимых действий «на выходе системы интеллектуальной обработки ситуации». В таком случае, очевидно, говорить о сформированности интеллекта нельзя. Ещё раз: деятельность мозга и вытекающие из неё действия могут быть отнесены к интеллектуальным только в том случае, если они осознаваемы и контролируемы.

На уровне общих представлений об интеллекте к предложенному выше определению интеллекта ближе всего определение, данное М. А. Холодной [23, С. 242]: интеллект есть «форма организации индивидуального ментального опыта в виде наличных ментальных структур, порождаемого ими ментального пространства отражения и строящегося в рамках этого пространства ментальных репрезентаций происходящего».

Итак, ещё раз: интеллект, неразрывно связанный с сознанием личности и с осознанием ею реальности, является, как и сознание, социально обусловленным феноменом. Отсюда следует, что если общество участвует в формировании и развитии интеллекта личности, то и личность вносит свой вклад в формирование обществом адекватных реакций, обеспечивающих выживание на популяционном уровне и выживание вида в целом.

Общество, как и личность, сосуществует со средой в процессе постоянного относительного изменения. Среда при этом представляется гораздо более сложной, многофакторной и трудно предсказуемой в своих проявлениях по сравнению с восприятием среды на личностном уровне. Тем более необходимо наличие у общества присущего ему в целом качества коллективно и обязательно адекватно реагировать на изменения среды с целью обеспечения выживания вида. Типичными реакциями на этом уровне являются войны и дипломатические переговоры с целью достижения устраивающих стороны договорённостей – например, по проблемам экологического или экономического характера. И в этом случае адекватность реакции определяется адекватностью восприятия и оценки ситуации социальными группами и личностями, ответственными за принятие решений соответствующего масштаба – большинством, элитами, правительствами, вождями. Но указанная ответственность и её распределение в любом случае определяются интеллектуальным состоянием общества или его суверенного фрагмента в целом.

В связи с этим представляется необходимым ввести определение понятия «общественный интеллект». И в структурном, и в смысловом отношении это определение не может радикально отличаться от определения, данного для интеллекта личностного. Оно только должно учитывать соотношение интеллектуального состояния общества и личности.

Для этого можно использовать подход, широко применяющийся в науке, в частности, в описании явлений микромира и так называемых «живых» систем, с которыми мы в нашем рассмотрении и имеем дело. Достаточно популярное изложение подхода в применении к установлению законов (а именно это нас и интересует) приведено в книге [21]. Согласно этому подходу, систему, находящуюся в одном и том же макроскопическом состоянии (состояние интеллекта, присущее обществу в целом в данный момент времени), можно рассматривать в процессе существования как совокупность невзаимодействующих друг с другом ее копий, отличающихся состояниями отдельных элементов. Такие «системы-копии» получили название «статистических ансамблей». Ансамбль (от французского ensemble – совокупность, стройное целое) – совокупность элементов, в согласованном единстве образующих целостную систему. В нашем случае в качестве ансамбля можно рассматривать всю совокупность личностей в обществе с присущими им интеллектуальными состояниями. Правильнее было бы сказать «моделей личностей», поскольку мы можем обсуждать только наши модельные представления.

Статистика представляет собой научно (и, следовательно, математически) обеспеченные методологию и технологию представления сведений о каком-либо конкретном явлении, связанном с множеством событий, в том числе – случайных. Она позволяет судить о том, как часто встречается это явление в конкретных условиях и, в частности, в конкретный интервал времени, а также о том, насколько представительными и достоверными могут быть интересующие нас данные. Под «данными» здесь понимаются значения какой-либо определённой величины, так как мозг и сознание оперируют исключительно величинами. Таким образом, статистический ансамбль следует понимать как совокупность значений определенных величин, характеризующих модельное представление о состоянии макроскопической системы, состоящей из множества системно связанных между собой элементов, поведение которых носит случайный с точки зрения наблюдателя характер.

Случайность событий, связанных с отдельными элементами статистического ансамбля, отражается распределением числа этих событий по значениям интересующей нас величины. Если же мы будем рассматривать саму эту случайность в поведении отдельно взятого элемента ансамбля, то событие будет характеризоваться вероятностью его наступления. Вероятность – это мера возможности такого наступления. На эмпирическом уровне представление о вероятности связано с частотой наступления ожидаемого события. Это связано с предположением, что в нашем распоряжении имеется достаточно большое число возможных испытаний, то есть реальных или мысленных экспериментальных актов. Тогда частота наблюдения события будет стремиться к некоторой величине, которая и будет соответствовать вероятности его наступления. Значение такой величины есть не что иное, как среднее по времени значение интересующей нас характеристики элемента ансамбля. Таким образом, вероятностное описание поведения объекта исследования и, в частности, элемента статистического ансамбля, представляет собой распределение вероятности интересующего нас события по значениям величины, характеризующей это событие в рамках выбранной нами модели.