Энди Купер - Я Вам не Вы, или Выцыганить услугу «Любовь»

Окружающая инфраструктура – важная отличительная деталь. Под землёй практически одинаковые перегоны, но совсем разные по оформлению станции, за окном слегка меняются (на форму) тоннели, расположение, количество и толщиìны проводов, сверху город, в большинстве того же архитектурного решения что и подземные его «причалы»: ближе к центру – красивый, дальше от него – простой и одинаковый. Всё где метро – уже Москва. Цивильная и комфортная. Продление только этого вида транспорта (а никакого другого) в соседний город присоединяет его к столице. Покинув метро и пройдя на платформу «Ленинградская», уже на ней создавалось ощущение деревни/загорода/домиков-избушек в округе: ведь эта длинная зелёная напичканная махина (электричка) и эти протяжённые рельсы с бессчётным количеством над ними разных столбов с проводами, и предназначены связать город с областью и наоборот. Железная дорога Рижского направления отсюда до Нахабино и обратно, казалась уже «принадлежностью» второй бабушки (по матери), дядей и двоюродного брата, живущих там – в Павловской Слободе. Всех их от неё отделял ещё автобус (позже маршрутка), но сами знаете – это уже/ещё «не моё» время…

Я не переставал думать о двух видах транспорта, подобных друг другу. Две ближайшие от Химок к столичному городу линии метро: Замоскворецкая («родная») и Таганско-Краснопресненская (пока ещё труднодоступная) имеют две разные модели подвижного состава. Восьмивагонный «Номерной» (на Замоскворецкой) с «крестами» и «галочками» на дверях – просто символ Московской подземки (изображены на предпоследней иллюстрации (слева)), их большинство и на остальных линиях. Меньшая часть составов тогдашнего метро – более старые их предшественники моделей «Еж»/«Еж-3»/«Ем 508т»/«Ем 509т» (на Таганско-Краснопресненской) (изображены там же справа): точно такие же по форме и размерам, но с чёрного или тёмно-синего (а не белого) цветов горизонтальной рифлёной подоконной полоски, разделяющей кузов вагона на синие и фиолетовые снизу, а сверху на голубые и бирюзовые цвета, и с также расположенными гофрами (рёбрами жёсткости) – по четыре в нижней части кузова между дверями, и по два-по три сверху между дверями и окнами, освещение салона не продольным рядом люминесцентных ламп сверху по центру, а чередующимися в шахматном порядке круглыми плафонами по всему потолку, и внутренние стены этих вагонов в отличии от стен «Номерных» тёмно-древесного, а не зелёно-голубого и рыже-древесного цветов пластика; оконные рамы часто деревянные (оригинальные), а не металлические (на поздних модификациях), с такой же чёрной резиной, огибающей стекло. Каждый промежуточный (а не только головной и хвостовой) вагон имеет кабину машиниста в отличии от всех последующих моделей поездов, включая «Номерные», имеющие кабины лишь в крайних вагонах, и в отличии от кабин «Номерных» имеют торцевую дверь.

Железнодорожные составы во всём подобают подземным, включая уровень технического развития – много подарившие семидесятые-восьмидесятые годы СССР, отличны лишь формой кабины, количеством и формой гофров, декоративной-разделительной подоконной полосой, внутренним оформлением, а также шириной и количеством дверей, окон между ними, ну и конечно же всеми остальными мелочами вроде прибамбасов сверху и видимыми механизмами, расположением фар и заводской скоростью. Уж не говорю об их родовой сплочённости: Московский метрополитен в начале 20-го века и принялась строить компания «РЖД». Первым проектом был паровоз с остановкой на Красной Площади. И дорога из деревень и посёлков в город-цивилизацию начинается с железной дороги, а после передаёт «бразды правления» подземке. Такие простые вещи вызывают восхищение и желание быть рядом с ними, даже когда нужно думать по актуальному делу…

Всё это в 8-9 лет загорится «на базе» тех лифтов, подаренных нам теми же яркими годами позднего СССР, подобающих горизонтально работающему транспорту своими автоматически раздвижными дверями и имитирующим дерево пластиком. Дальше взгляды на одно и тоже будут стремительно меняться.

В 9 лет из небольшого набора конструктора «LEGO» собрать состав, платформу и путевую стену не удастся: деталей хватит только на кабину, крышу и пол вагона. Синего цвета будет на одну тысячную желаемого, зелёного вообще две маленькие детальки. От негодования строятся тоннели из всего имеющегося в квартире после недавнего в неё переезда, самомуì ползая метропоездом. На просьбы прокатиться хоть раз в жизни дальше «Тверской» (сбербанка, куда ездила и брала мать, и центра дерматологии (пару раз), имея там знакомую-врача с лагеря) никто не реагировал. Остальные поездки только до «Войковской» на пока ещё не так нравящуюся электричку (в Нахабино), и в Коптево (от неё же на трамвае) на Вьетнамский (Коптевский) рынок за дешёвой одеждой и обувью. Один раз до «Театральной» на 10-ти летний День рождения на Красную площадь и в Кремль. Проезд от «Речного вокзала» до того самого рынка в этот раз на каком-то автобусе, прокомментируется: «Катаются на роликах и на самокате. А на метро ездят…» На мои просьбы взять фотоаппарат и пофотографировать подземные поезда на их станциях, отказом станет: «Нам не разрешат». Прочесть положение о проведении съёмок на московском метрополитене, и элементарно втроём-втроём поработать с возражениями сотрудников если уж что, никто не захочет, а зря…

3-й класс, 9 лет. Разбор общих ошибок на контрольной по математике, всех задержавший после уроков. За всеми уже пришли родители, сев за парты к своим детям как и моя мать, вместе с ними слушают и разбирают замечания.

«А мы скоро закончим? А то нам с мамой на метро очень долго к врачу (дерматологу) ехать?»

– «Ну вот к врачу сегодня на самолёте полетишь. Или на первой попавшей птице».

В это время внимание обращено на зеркала заднего вида: с зелёной в электричках и синей в метропоездах наружной покраской. С июля 1998 (начала фанатизма) до весны 1999 любимый транспорт не меньше чем поездами своими привлечёт тогдашними пятиугольными (на форму) турникетами и их вертикальными длинными овальными прорезями с выдвижными дверцами. Сцена соответствующая из мультика «Ну погоди» (с метро) и попытки мастерства понравившегося из чего-нибудь в домашних условиях, приложатся. Расстояния от края платформы до плиточной путевой стены станций-сороконожек («Речной вокзал» – «Войковская») ассоциируются с длинной ванной – над ней тоже плитки (а синие поезда – с дельфинами). Движение от родных конечных в центр и дальше, почитается больше чем в обратную сторону, не подлежа объяснению: здесь впереди ещё целая такая же дорога назад, там же увы все заканчивается, и больше будет неизвестно когда. Так, двигаясь всё же рано или поздно домой, на путь в центр из окна смотрится с завистью его поездам и пассажирам в них. Подвижной состав в сторону центра назовётся «метро вперёд», обратно – «метро назад». При очередной, но первой с обращением на эту менее популярную (пока ещё) линию внимания поездке от «Тушинской» до «Планерной» в начале 1999 года (9 лет), глядя из открытых дверей своего поезда в область на опустевший после поезда в центр обратный путь «Сходненской», её сплошная охристая мраморная путевая стена и серый гранитный пол показались «слившимися» – создающими угол между собой, как будто не имеющий той «ямы-впадины» в виде целого такого же как и наш пути, да ещё и с такими же рельсами, такой же длины и ширины, значимости, и такого же сложного мощного технического оборудования. Это станет ещё одной важной морально-эстетической частью любимого транспорта, заслужит своего изображения, размышления и повода его величать.