Рауфа Кариева - Дневник любительницы парфюмерии. Часть 1

Так в чем причина ужаса врачей в санатории «Юность»? В подростковом возрасте я уже выросла до своего нынешнего роста в 176 см, но вес не набрала – в то время он был в районе 40 кг. Много времени я лежала в больницах, родители меня отправляли в санатории, чтобы выровнять вес быстрее. Естественно, организм не мог быстро справиться с нагрузкой. Худоба сопровождалась бледностью, изможденностью, болезненностью. Я действительно была страшной. Но мне никто, кроме мамы, никогда не говорил в лицо, что я страшная. И вдруг я выслушала такое «медицинское» коллегиальное заключение. Я приходила в себя от него все 24 дня пребывания в санатории.

Конечно, такие проблемы с внешностью и здоровьем гарантировали эмоциональную нестабильность и букет подростковых комплексов.

Однако протирание полов под телом деда не изничтожило, и не сломило меня. Я думаю, дело было в том, что деда я любила и люблю его до сих пор. Какой запах ассоциируется у меня с моим дедом? Это не его одеколоны «Тройной» и «Шипр». И не земляничное мыло, запасы которого в хозяйственных шкафах моего архи-аккуратного деда-перфекциониста исчислялись десятками. Скорее, это запах меда – дед был пчеловодом. Запах свежезатопленной бани – дед топил ее по субботам. Аромат спелого винограда – у деда был роскошный ухоженный азиатский виноградник, который, как крыша, закрывал весь двор его дома.

Мой дед живет в моем сердце и памяти как эталон настоящего мужчины. Хозяйственный, работящий, порядочный, красивый, умный, всегда чисто выбритый (кстати, опасной бритвой), всегда аккуратно одетый. Ездил на работу на велосипеде и одну брючину закалывал булавкой, чтобы не испачкать. И много лет после его смерти, как мы все ни старались, не смогли нарушить порядок в его хозяйственных шкафах.

А какой запах ассоциируется у меня с моим папой? Ну, это не парфюм! Конечно, у моего папы, красивого мужчины с высоким положением в его социуме, была коллекция хорошего мужского парфюма. От него всегда шел шлейф дорогих духов, смешанный с коньяком – папа не курил и пил только хорошие напитки. В ванной никогда не стоял какой-то мужской одеколон, так как папа брился электробритвой и наносил парфюм в своей комнате. Но я не помню ни одного из них. И теперь я знаю, почему я не запомнила парфюмы своего отца. Потому, что был другой аромат, который он использовал постоянно и много.

Именно это вещество и есть вещество с определенным ароматом, которое прочно связано с воспоминанием о запахе моего отца. Это Кармазин.

Это средство имелось в нашем доме десятками штук про запас. Стояли эти красивые флаконы везде – в комнате, в коридоре, в ванной – везде. Папа использовал это средство литрами. Дело в том, что папа еще в 30 лет начал лысеть, и, видимо, комплексовал по этому поводу. Но не помогло, уже к 40 годам лысина победила моего папу безоговорочно.

Лично мое мнение, лысина совершенно не портит мужчину, и не стоит тратить силы на борьбу с ней.

Папа умер в 2003 году.

Запах моего мужа – это одеколон Консул. Да, помню и люблю этот аромат. Но не это главный запах моего мужа, оставшийся в моей памяти. Гораздо ярче – это запахи шикарно приготовленных им восточных блюд с огромным количеством специй, плюс его бесконечное курение.

Муж умер в 2004 году.

Дед, отец и муж – главные мужчины в жизни женщины. Родные. И запахи их будут со мной всегда.

В прошлом году я слушала лекцию московского профессора – очень интересной и умной женщины. Тема лекции была полуфилологическая: язык как средство коммуникации, международного общения, с учетом менталитета народов. Прозвучал рассказик – наблюдала как-то сама лектор эту сценку – о том, как стайка китайских девушек запорхнула в универмаг, а выпорхнула – вся компания – в одинаковых платьях. Они были счастливы, и для них норма – одинаковые платья.

Наши женщины – «убьются веником», если вдруг какая-то еще будет в таком же прикиде.

Моя двоюродная сестра приезжала за 1000 км, чтобы обменять все то, что продается у них в городе, на то, что продается у нас. Лишь бы – не дай Бог – с кем-то не попасть на мероприятия какие-то в похожей одежде.

Я тоже пережила неприятный эпизод. У меня был роскошный финский костюм – серая юбка гофре, и на сером фоне огромные черные розы – верхний блузон. Завязывался на бедрах бант из этой же ткани, выглядел как элемент моды 20-х годов. Костюм сидел на мне безупречно. Пришла в нем как-то на работу и вдруг вижу – на занятии моя студентка в таком же костюме. У меня был такой стресс, что с того дня и до пенсии на работу я ходила только в одежде индивидуального пошива.

Аналогичные терзания испытывали все знакомые мне дамы.

Так вот. На фоне такого стремления быть в единственном экземпляре чуть ли не во всей Вселенной, наши дамы все дружно одинаково пахли. Речь идет о 80-х годах. Почти у всех, если точно не у всех, в те годы были духи Клима – «Climat».

Я прочитала в Сети, что эти духи в те годы называли «запах московского метрополитена». Настолько он был частым, распространенным и узнаваемым. Им пахло везде.

Я в те годы жила не в Москве, но у нас была такая же ароматическая картина.

Духи эти – очень хорошие, приятные, «обалденно-эротичные», очень нравились всем мужчинам, были стойкие.

Всё бы хорошо, только мы все были – как стайка китайских девушек в одинаковых платьях – одинакового запаха.

Зима 1982 года. «Клима» мне подарил человек, который имел на меня виды, однако его виды в мои планы не входили. Ну, совсем не входили. Человек был мне неприятен. Но от духов я не отказалась. Я понимаю, что нельзя принимать подарки в таком случае. И тогда я об этом знала. Но красивая коробочка возымела на меня магическое действие. И я приняла подарок.

Как же мне понравились духи! Фигуристый флакончик с тесемкой на «шее», а горлышко широкое – помещался пальчик. А запах – дурманящий аромат настоящей любви и непревзойденной женственности.

Пока я разглядывала парфюм, и восхищалась им, в мою комнату зашла сестра. И говорит: «А я точно такие же духи купила с первой зарплаты. Мы же в одном доме живем, зачем одновременно вскрывать две упаковки духов? Выстави свои на трюмо в прихожей, будем пользоваться вдвоем. А как закончится этот флакон, откроем мой».

Я решила, что сестра абсолютно права, и поступила точно, как она предложила.

Прошло довольно продолжительное время. Духи закончились. И я сказала сестре: «Теперь выставляй свой флакон». Однако дело приобрело неожиданный для меня оборот. Сестра отказалась. Она сказала, что, мол, это мое было дело и добровольное решение, как распоряжаться духами – единолично или коллективно. А она решила, что лично ее духи будут только в ее личном распоряжении.

Я сочла поведение сестры непорядочным, и отправилась жаловаться нашей маме. Мама выслушала все мои причитания и вынесла вердикт: права моя сестра. Мама сказала, что нужно в первую очередь заботиться о себе, и не разбазаривать свое имущество. И я, сказала мама, поступила как неэкономная, нерасторопная, неумная и нехозяйственная. И в заключение мама порекомендовала мне, «дуре», впредь брать пример с умницы-сестры.