Ольга Зябликова - 19 Сказок. Сборник Самоисполняющихся Сказок

И почему она не догадалась сказать Ведьме, что она – Щука. Хотя, с другой стороны, чтобы Ведьма ей тогда вручила? Бадью из колодца? Или печь с Емелей?

Размышляя так, Царевна и сама не заметила, как прошла свой путь над пропастью и очутилась на твердой земле.

Встала Несмеяна на землю и оглянулась.

А пропасти словно и не было. За спиной была ровная утоптанная тропа.

– Ну, хорошо. Пропасть я одолела. Стрелу Ивану Царевичу по почте пошлю. А вот нашла ли я себя? Да… и что-то я забыла… а вот! надо предупредить Несмеяну, что за её слезами охотятся… Но… но ведь Царевна Несмеяна это – я. Или это не я? Как же случилось, что Ведьма, у которой такая большая волшебная книга, меня не признала?

Вспомнила тут Несмеяна и Пещеру с кандалами, и камень-зеркало, и Сову Мудрую, и Эхо-Невидимку. А ведь я за весь путь ни разу не пожаловалась и не заплакала, – удивилась она. Наверное, поэтому Ведьма меня и не узнала.

Я и сама себя не узнаю.

Так я это или не я?

Царевна вдруг рассмеялась. Она смеялась весело, звонко, да так сильно, что слёзы на глазах выступили.

И смех этот вдруг отозвался Эхом.

– Ха-ха-ха! – заливалось Эхо.

– Ха-ха-ха! – заливалась Царевна.

Её охватила такая бурная радость.

«Я шла по ложным путям, мне казалось, они ведут в тупик, но все они вели к пути истинному».

Вот так и случилось, что в некотором царстве, некотором государстве, река слез лилась, лилась, да не пролилась.

А Несмеяна вернулась домой жива-здорова, помирилась с Месяцем, ветром и звёздами, отправила Ивану Царевичу стрелу, да сама же на его свадьбе с подружкой Василисой потом отплясывала.

А истинную силу света и звёздного сияния она по сей день познает. Да и по белу свету побродить любит: травинке-былинке кланяется, да самой малости радуется.

А ещё говаривают, будто в Щуку она превращаться научилась. Ну, да это уже другая история.

Сказка четыре.

Эта сказка была написана в преддверии нового пути. На нём мне и, правда, встретился «Золотой дождь». Оказалось, это такое энергетическое упражнение, и оно, впрямь способно растворять темноту. А я сначала написала сказку, а потом только узнала про то, что всё так и есть, как я написала. Вот такие чудеса.

Жила-была девочка. Звали её Тимоша. Так её звали все вокруг, а в документах было написано Тимисти. Но имя Мися ей не нравилось, Иста тоже, вот и звали её все Тимоша.

Тимоша жила в большом городе, а на лето уезжала к бабушке. У бабушки был домик возле быстрой реки, и Тимоша жила в нём целое лето. Ходила то с бабушкой, то одна в лес по грибы и ягоды, на речку купаться и с рыбками поболтать. А по вечерам слушала длинные бабушкины истории.

Лето в тех краях было тёплое. И речка была тёплая. И дождик, если случался тоже был тёплый.

Любила Тимоша домик у речки, бабушку и длинное-длинное лето. Любила радугу-коромыслом, что над лесом вставала, чистую родниковую воду: в лесу жил и родник…

Вот у Родника-то всё и случилось.

Прибежала как-то Тимоша к роднику за водой с ведёрком, да так и застыла на месте: вода в роднике была золотого цвета, с искорками, похожими на звёздочки.

Нечто можно такую воду пить?! Тимоша зажмурилась. Открыла глаза: вода обычная, прозрачная.

– Уфф, – выдохнула девочка. И услышала голос:

– Что? Испугалась?

Тимоша снова замерла. Ведь в округе, где бабушка жила, соседей-то не было. Разве что через речку жили две старушки, но до них полдня идти надо было!

– Эх, люди, вот привыкните вы к чему-то, так потом и видите то, к чему привыкли. А покажи вам чуть больше истины, вы и не верите.

Я ведь про тебя всё знаю, – продолжал голос, и что зовут тебя Тимиста, и что живёшь с бабушкой своей, каждое лето приезжаешь. Я – Родник. Да не простой Родник, волшебный.

Тимоша только дышала в ответ.

Да, волшебный, – продолжал Родник. Видишь, какой – золотой, сказочный. А журчу как? Песня! – и он, правда, прожурчал неизвестную Тимоше мелодию.

Думаешь, я со всяким разговариваю? А вот нет. Приходится притворяться обычным.

– И мне, – вдруг подумала Тимоша, но вслух не произнесла.

– Вот-вот, ты меня понимаешь… потому и говорю с тобой. Мочи нет больше прятаться да притворяться, хочу всегда быть золотым и звездным! Вот сложи в ведерко желания свои, да зачерпни моих искорок – и всё, что хочешь, исполнится. Плохого ты не пожелаешь, я знаю.

Тимоша не выдержала:

– А как это? В ведёрко желания сложить?

– Да просто! Твои желания где живут?

– В голове? – робко спросила Тимоша.

– В голове? – удивился Родник, – ну, тогда из головы вынимай и складывай. Я-то думал, желания в сердце живут.

Тимоша задумалась.

Долго она думала. Так долго, что Родник стал её торопить.

– Ну, чего ты? Надумала?

– Надумала. – сказала вдруг Тимоша, – мне ничего не надо. Мне нравится, как всё есть. И всё я принимаю таким, какое есть.

Родник замолчал. Даже как-то съёжился будто. Может, думал, что не пригодился?

Но нет.

– Ну-ка, зачерпни меня в ладони, – приказал он. Пей! – и снова стал золотым с искорками.

Боязно Тимоше зачерпывать: ведь не вода это! Она же хорошо видела, не вода! Вдруг обожжет? Или ещё что?

– Зажмурься и пей, – приказал Родник.

Тимоша вдруг рассердилась:

– Я не боюсь! – зачерпнула золотистых искорок в ладони, поднесла ко рту, да и проглотила.

И в тот же миг вдруг случилось что-то с Тимошей. Увидела она себя, словно отражение. И была Тимоша такая же, как родник – вся из искорок, но… но какие-то странные черные серые и коричневые кругляшки то и дело появлялись в этих искорках.

– Что это? – подумала Тимоша, и услышала, как Родник прожурчал: это – камни. Когда-то, когда ты была маленькая, ты очень много всего хотела. Но не всегда получала. Ты хотела, чтобы учитель был добрым, но он ругал тебя и не любил. И ты привыкла, придумала себе, что он добрый. Ты хотела, чтобы подруга звонила почаще, спрашивала, как у тебя дела, но подруга про тебя забывала. И ты привыкла, приняла подругу такой какой есть. Ты хотела, чтобы у вас под домом был цветник, но под домом положили асфальт, и цветы негде было сажать. Ты привыкла, сказала себе, что так и должно быть. Ты хотела, чтобы парень пригласил тебя на танец, но он пригласил другую, и ты смирилась.

– Ну и что?! – удивилась Тимоша, – что же в этом плохого-то?!

– Ничего, – отозвался Родник. Только когда ты кладешь камни на свои желания, родник в тебе перестает течь звонко и весело.

– Кладу камни?

– Да, отказываешься от исполнения мечты. Один раз не получилось, и ты бросаешь в желание камешек. Другой раз не получилось – другой камешек. И так до тех пор, пока не отказываешься от желания.