Оксана Филатова - Психопрофилактика виктимогенного поведения женщин. Монография

9. Воспитание вне семьи: само по себе такое воспитание может быть полезным в подростковом возрасте, поскольку жизнь среди сверстников способствует развитию самостоятельности, выработке навыков социальной адаптации [19].

Таким образом, специфика взаимоотношений в семье, ее структура, особенности членов этой семьи, интеракций влияют на формирование личности ребенка, самооценки и оценки себя как жертвы, уровня виктимности, способов поведения.

Люди с повышенной виктимностью часто происходят из семей, которые носят название дисфункциональных. Выделяют следующие виды дисфункциональных семейных структур:

– несбалансированные семейные структуры;

– структуры, несущие в себе аутсайдеров, то есть людей с низким социометрическим статусом. Например, один из детей рассматривается родителями как нелюбимый;

– структура, стабилизирующаяся на основе дисфункции одного из ее членов (такие структуры поляризованы по принципу: «здоровые члены семьи» – «козел отпущения» или «больной» член семьи);

– коалиции через поколения, которые помогают членам семьи, чувствующим слабость, справиться с теми, кто кажется им сильнее (коалиция позволяет ее членам совладать с низким самоуважением, уменьшить тревогу и контролировать третью сторону – например, когда бабушка (дедушка) образует коалицию с ребенком против родителей и т. д.);

– скрытая коалиция, когда ее наличие не признается членами семьи (обычно она возникает на основе совместного секрета через идентификацию двух членов семьи и часто выражается в подкреплении симптоматического поведения);

– перевернутая иерархия, когда по каким-либо причинам статус ребенка в семье выше, чем статус одного или обоих родителей (например, отец с дочерью могут вести себя как супруги и относиться к матери и остальным членам семьи как к младшим, или когда один из родителей заболевает, и тогда ребенок может выступать в роли родителя по отношению к больному и остальным детям) [20].

Также особую роль играет сформированная с детских лет «выученная беспомощность» – система представлений о том, что внешний мир полон опасностей, неконтролируем и непредсказуем [21].

Выраженность выученной беспомощности и степень ее распространения на различные виды деятельности в настоящем и будущем определяется сочетанием психологических установок. Наиболее труднопреодолимые последствия связаны с установками, при которых причина беспомощности приписывается человеком своим личным качествам, воспринимающимся как неизменные и влияющие на все формы жизнедеятельности.

Кроме того, один человек может считать, что он терпит неудачу только здесь и сейчас, а другой может предполагать, что неудачи будут преследовать его в дальнейшем, причем не только в этой конкретной деятельности, но и в остальных.

Таким образом, обучение беспомощности происходит при наличии нескольких факторов:

– индивид не имеет предшествующего опыта решения сложных задач;

– у индивида сформирован недостаточный уровень потребности в поиске;

– индивид считает, что с данной задачей справится любой, равный ему (по физическим, психологическим и др. данным) человек, но не он сам;

– индивид длительное время сталкивается с ситуациями, когда он не видит четкой взаимосвязи между своими действиями и их последствиями.

Также понятно, почему неизменные и легкие удачи снижают устойчивость к выученной беспомощности – ведь при этом формируется 100%-й положительный прогноз, отпадает необходимость в поисковой активности, и она редуцируется. По той же причине постоянные поражения, преследующие с раннего детства, способствуют закреплению выученной беспомощности – формируется неизменный отрицательный прогноз и обесценивается поисковая активность. Напротив, чередование побед и поражений, как это обычно происходит в жизни, формирует неопределенный прогноз и ощущение зависимости результатов от собственных усилий, что способствует тренировке поисковой активности и «иммунизирует» к выученной беспомощности.

Выученная беспомощность и отказ от поисковой активности приводят к тому, что человек, попав в ситуацию жертвы, практически ничего не предпринимает для изменения этой сложившейся ситуации.

Также немалую роль (а иногда – и центральную) играет фабула семейного сценария, в которой роль женщины в данной семье всегда расписана довольно точно. Такие сценарии имеют необыкновенную временн ую устойчивость, и сохраняют свою силу и моральное влияние подчас столетиями, никак не видоизменяясь в соответствии с историческим временем. В исследованиях, проведенных нами в течение 10 лет, у женщин с повышенной виктимностью наиболее часто встречались сценарии «Патриархальный» и «Домашний».

Модель поведения родителя своего пола ребенок запоминает с младенчества, усваивает, а повзрослев и создав собственную семью, автоматически воспроизводит. Но часто переносится не только модель поведения одного из родителей, а весь сценарий семьи. Каков бы он ни был, ребенком он воспринимается и откладывается на бессознательном уровне как естественный и единственно возможный. Потому взрослые люди повторяют поведение родителя своего пола, даже если в детстве, да и во взрослом возрасте, считали его неправильным: «Да, так вести себя нельзя (почему нельзя, понятно по проблемам, наблюдающимся в родительской семье), но как вести себя по-другому – непонятно!»

Никто в детстве не учил, как строить счастливую семью, как успешно решать конфликты, что значит быть хорошим мужем/женой, как правильно воспитывать детей и так далее. Зато родители все это показывали ребенку на своем примере. Другие примеры, хоть и существовали рядом (в семьях соседей, родственников, одноклассников), но не принимались как возможные.

К примеру, девочка в детстве не хотела быть как мама (излишне требовательная, или грубая, поглощенная бытом, скучная, «у подруг мамы лучше – весёлые, красивые»), но взрослея, находила себе мужа, похожего на папу, а потом все больше и больше начинала напоминать себе свою маму. Она просто не знала другой модели поведения и воспроизводила имеющуюся у нее модель неосознанно.

Вариант взаимоотношения родителей, ставший естественным, откладывается на бессознательном уровне в виде приоритетного способа мышления, общения и поведения в семье, стереотипов, традиций, семейных мифов. Всё это входит в структуру семейного сценария, по которому семья живёт (часто в нескольких поколениях), адаптируя к нему свои личностные характеристики, исторические реалии, «втискивая» в него новых членов семьи и собственных детей.

Консультативная практика показывает, что полностью отказаться от сценария родительской семьи не получится, позитивные его части оставлять следует. Ведь каждая семья, по-своему, имеет сильные стороны, наработанный поколениями коллективный опыт преодоления различных трудностей. Сохранять и поддерживать этот опыт помогают семейные мифы.