Ирина Лекаторчук (ИЮЛь) - Исповедь Конька-Горбунка, или Плач неродившейся Принцессы

Он устремил на меня удивлённый взгляд…

– Можно, я задам тебе вопрос, – продолжала я. – Только ты не торопись отвечать, и пусть тебя не покоробит его формулировка. Я делаю это намеренно, чтобы усилить эффект: «Ты, правда, думаешь, что Господь Бог может быть в чём-то несостоятелен?».

– Неужели ты действительно считаешь, – спросила я, – что Он не в силах защитить того, кто должен жить? Тебе правда кажется, что что-то на планете делается без Его ведома? – Вообще, ни с кем ничего невозможно сделать без согласия на то самого человека – его духа. Просто это согласие может быть неосознанным. Ты скажешь: «Но это же – младенец, более того – зародыш, он-то себя защитить не может». – Так это тело – в фазе зародыша, а Дух-то зрелый и способный к принятию решения. Более того, это решение принято им ещё до воплощения.

– Знаешь, я уже достаточно много провела консультаций по структуре и тенденциям Рода, чтобы иметь право на некоторые обобщения. Так вот, я заметила, что чем «загрязнённее» карма рода мужчины – тем большая вероятность появления в семье мёртворождённых, скинутых, абортированных или нездоровых первородных детей. А бывает, что не один, а два-три ребёнка подряд оказываются нежизнеспособными, прежде чем родится хотя бы один здоровый младенец.

– Создаётся впечатление, – продолжала я развивать свою мысль, – что души этих детей сознательно приносят себя в жертву, чтобы очистить кармическое пространство рода. Ведь – простите меня за некоторый цинизм – пройти через абортирование или мёртворождение – это некая экспресс-отработка кармы для душ, у которых она отягощена или загрязнена. – Отработал через телесную и душевную боль – и вновь на перевоплощение: уже с чистой кармой, в более благоприятную жизненную ситуацию…

– А отрабатывать-то есть что, – добавила я к сказанному. – У наших дедов в послужном списке, и революция с её коллективизацией, раскулачиванием и массовыми расстрелами элиты общества. И – войны, и ГУЛАГ с их ежедневным непростым морально-этическим выбором….

– Поэтому, – подытожила я, – твой не рождённый ребёнок – не вина твоей бывшей жены, а – скорее, её боль. А если и спрашивать с кого – так это вопросы к твоему роду.

Сколько я встречала ситуаций, когда женщина собралась на аборт, уже всё-всё решила, а ей на пути человек попался, слово нужное сказал, и – родился ребёнок. Или – сделали аборт, вроде всё вычистили, а – спустя положенное время – девочка родилась. Хорошенькая такая девочка – умница, красавица. А там, оказывается, двойня была.

– Или, – продолжала я приводить примеры из своей практики, – наоборот. Живёт женщина – и замужем, и жильё есть, и работа, и зарплата – а собралась убирать первую беременность. И ведь никто не остановил. Не нашлось рядом человека, который сказал бы ей: «Ты что делаешь? Одумайся!». Много лет спустя – уже в другой семье, у другой женщины от этого мужчины рождается ребёнок-инвалид. А у неё самой, впоследствии – здоровый ребёнок… – Ну, и кому вопросы задавать?

Боже! – меня просто накрыло осознанием, как волной девятого вала. – Мой единственный рождённый сын оказался жизнеспособен лишь потому, что зачат в ситуации, когда я о замужестве и думать не могла. Я вообще в тот момент ни о чём думать не могла, потому что мой мир позаботился о том, чтобы отключить меня, отключив заодно и все мои родовые программы.

Все прочие мои дети – зачатые либо в замужестве, либо в отношениях, стремящихся к замужеству – оказались нежизнеспособны, по причине активированных родовых программ своих родителей. Мы оба с мужем девочку ждали, а зачинались только мальчики. Только вот не рождались, уходили на 4-5-ом месяце беременности. Ну, и – к кому вопрос?

И, следом за ней – ещё одна волна: а каково у нас в обществе отношение к случайным связям? – Если бы я была зациклена на общественном мнении – у меня могло бы вообще не быть детей!!!

Ниточки издалека

Обернув меня простынёй и сопроводив до заранее приготовленной постели, мой мужчина принёс мне кружку чая с мёдом, поудобнее уселся на краешек кровати и заговорил:

– Помнишь, я обещал тебе рассказать свои сны, которые приснились мне за несколько дней до твоего приезда? – Из них я понял: где, когда и при каких обстоятельствах мы встречались прежде – и осознал, насколько ты мне дорога…

– Оба сна, – продолжал он, – времён гражданской войны. В первом – нас – целое воинское подразделение «грузят» на пароход. Я – один из младших офицеров – случайно оказываюсь свидетелем пари, заключённого двумя старшими офицерами на молодую даму, которая плывёт на этом же корабле с пятилетним сыном. Они спорят о том, кто из них первый добьётся её благосклонности. Я нахожу способ перемолвиться с ней и прошу её не вступать в отношения ни с одним из этих офицеров. Я говорю ей: «Дождитесь меня, пожалуйста – я обязательно найду вас!» – Эта дама – ты…

Я слушаю его рассказ и начинаю ощущать связь времён. Более двух лет для меня оставались загадкой произнесённые мною же слова… Это была наша вторая встреча. Мы возвращались с прогулки. Он рассказывал мне о своих планах и надеждах на будущее. О ситуации на службе и в карьере. Я, из вежливости, внимательно слушала его, как вдруг:

– Я приму то решение, которое примешь ты, и окажусь в той точке пространства, в которой окажешься ты, – произнесла я.

Произнесла – и удивилась сама себе. Я не могла это сказать. Я совсем не знала этого человека, не любила его той особой любовью, которая соединяет мужчину и женщину… Он ни о чём меня не просил, никуда не звал. Так кто же через меня произнёс эти слова? О каком выборе и точке пространства шла речь???

И вот теперь ситуация, кажется, начала проясняться. Значит, он сдержал своё обещание: он нашёл её, то есть – меня. Не знаю, случилось ли это в том воплощении? А вот в этом – случилось. И что мне с этим делать?

А что ему с этим делать? – Ведь он, как и тот молоденький офицер в его сне, даже не понимает, на что замахнулся.

Я любила Вас в Вечности: юных, зрелых, в сединах…

Или – славой увенчанных и воспетых в былинах,

Или – с посохом странника, тайной знаний влекомых

Мимо будней и праздников, от родимого дома.

Я была Вашей спутницей и звездой путеводной.

Вашей страстью окутанной, иль – напротив – свободной.

И женою, и гейшею, и сестрой, и служанкой –

В безмятежной неспешности, иль – объятая паникой,

Я любила Вас – в золоте и в пыли придорожной.

И, при встрече, Любовь эту не узнать – невозможно.