Мия Шерер - Подарки для души

Это глава полна, возможно, излишне эмоционально-подробных описаний. В сказке легко увидеть очевидный смыл. Увидьте его!

Мне кажется, я никогда не была так счастлива, как сегодня. Я шла по безлюдному городу, рассматривая причудливые дома и у меня катились слезы от счастья. Я никогда не чувствовала себя настолько свободной как сегодня, сейчас. Все началось несколько месяцев назад, когда моя любимая подруга Юлька приставала ко мне со своими разговорами у меня на кухне, а я отчаянно пыталась переключить её на разговор о чем-то другом, более интересном, чем обсуждение моей давней проблемы.

– О чём ты? Обида? На маму? Ничего подобного! Ты говоришь какие-то странные вещи. Я очень люблю и уважаю свою маму, – спорила я с подругой. Юлька хлопала глазами, и я видела, что она недоумевает, почему я её не слышу, не понимаю, в то время как для меня тогда её слова звучали дико: у меня??? обида??? На маму??? -Дорогая, ты явно не по адресу, – злилась я, наливая Юльке вторую чашку кофе и раздумывая, как бы свернуть разговор в другое русло.

Впрочем, предметом моих давних мучений было одно совершенно дикое и уже хорошо поднадоевшее мне моё состояние, в котором я жила почти всю мою сознательную жизнь. Я обнаруживала себя в нём каждое утро после сна, с завидным постоянством просыпаясь и маясь от глобального непонимания, кто я, что я, что мне делать, зачем всё это и есть ли смысл вообще передвигать ноги, потому что это всё непонятно зачем и кому нужно, начиная с меня самой. Наверное, слишком сильно меня стало мучить это состояние, когда я впервые вышла за рамки всех системных обязанностей вроде садика, школы, университета и работы от звонка до звонка. Благо профессия дизайнера позволяла избежать той паутины, в которую многие попадаются, работая с 8 до 5 с перерывом на обед в середине дня и я не без усилий, но перешла на фриланс. Я всегда списывала это состояние на то, что работаю на нелюбимой работе от звонка до звонка, но, когда и её не оказалось, а состояние осталось, стало очевидно, что дело не в работах, а во мне самой. Но что не так, я не знала.

Я стояла посреди улицы и крутила головой по сторонам. Мои мысли неспешно струились, и не было никакого плана, куда пойти. Сегодня я абсолютно счастлива и освобождена от незримых оков, в которых жила столько лет. Кто бы мог подумать, что всё так просто и сложно одновременно. Я подошла к перекрёстку и передо мной открылись две улицы, по одной из которых мне предстояло продолжить свой путь. Я выбрала ту, что посветлее. В конце улицы внезапно я увидела домик, во дворе которого на лавочке в полутени сидела девочка лет семи. Она была довольно легко одета и совершенно одна. Мне нестерпимо захотелось присесть на ту же лавочку, чтобы разглядеть девочку поближе. Худышка. Большие пронзительные карие глаза, длинные пальцы, машинально теребившие край сарафана. Что-то щемяще знакомое, родное в ней было. Мне захотелось её обнять, прижать к себе, посмотреть в глаза, поговорить, но я сдержанно присела на краю лавочки: " Я не помешаю тебе?»

Она даже не взглянула на меня, продолжая смотреть на дорогу, она просто мотнула головой, я присела и, боясь спугнуть её своим любопытством, потихоньку начала разговор:

– Что ты здесь делаешь? Так поздно… Одна…

– Я грущу… и жду маму…

– Грустишь? Хм… Таким маленьким девочкам, как ты, несвойственно грустить в одиночестве на лавочке вечером. Почему ты одна? Где твоя мама?

– Няня уснула, а я выскользнула во двор, чтобы смотреть на дорогу. Вдруг мама приедет сегодня. Я бы очень этого хотела. Я так этого хочу! Мама живёт в другом городе и иногда приезжает меня навещать, – тихий голосок, подвижные брови, она каждое слово произносила очень трогательно.

После слова «мама» девочка заметно оживилась, зажила, задвигалась, щеки порозовели. У меня потеплело в груди и в то же время я просто не могла поверить своим глазам и ушам, неужели…

– Как тебя зовут?

– Соня. А тебя?

– Аня, – я смотрела в её глаза и мне казалось, что я вот-вот что-то вспомню.

– Аня, ты очень красивая, ты мне нравишься, и ты немножко похожа на мою маму, – Соня провела по моим волосам своей детской ладошкой, явно видя перед собой не меня, а лицо своей мамы. – Что ты здесь делаешь? И куда ты шла? – спросила Соня, и я вздрогнула, смутно догадываясь, почему, зачем и для чего сейчас эта встреча.

– Знаешь, я шла просто, гуляя по городу. Сегодня очень значительный и очень счастливый день в моей жизни. Я думала просто побродить по улицам, без особого размышления, куда идти, просто чувствовать, но сейчас я понимаю, что я шла к тебе, к тебе, дорогая моя девочка. Скорее всего, мама сегодня не приедет, уже поздно, но у тебя сегодня есть я.

Слёзы брызнули из глаз Сони, круглые, большие, солёные слёзы одна за другой скатывались по щекам, подбородку и капали на сарафан, оставляя потемневшие кружочки, словно горошины. Всем телом я чувствовала эту боль, переполняющую Соню, наполняющую и выходящую за пределы её крохотного детского тела, выходящие за пределы её гигантской и красивой души.

– Плачь, моя девочка, плачь, я знаю, о чём так больно, я знаю, я чувствую, плачь! И я буду плакать вместе с тобой, выплакивать эту боль. Я обхватила Соню руками и она, обмякнув, легла мне на колени. Я чувствовала, как боль со слезами выходит, выплёскивается наружу и ей становится легче, её маленькое тельце сотрясала дрожь, я гладила её по спине и по волосам и молчала.

Мама оставила меня у бабушки, когда мне было около полутора лет. Я хорошо и отчётливо помню своё раннее детство и состояние брошенности, в котором я жила все детские годы, которое стало таким привычным, обычным и само собой разумеющимся, что я даже перестала его замечать. Сказать, что мама для меня была всем – не сказать ничего. Я понимаю и осознаю это только сейчас, но, оказывается, я была таким ребёнком, для которого мама была самой главной точкой в системе жизненных координат. Когда этой точки внезапно, и необъяснимо словами, вроде – работы, денег, неустроенной личной жизни и проблем с садиком – не стало, система координат не просто покосилась, она как будто исчезла, испарилась, а я оказалась в вакууме, в котором было сложно и непонятно – кто я, зачем я. Я болталась в этом вакууме, прибивалась то к одному, то к другому человеку и в конце концов окончательно запуталась, так и не выстроив никаких собственных систем координат.

Спустя много лет, объехав полмира, бросаясь головой в красивые романтические отношения я приходила к тому, что вновь и вновь внутри было потеряно, пусто, грустно и никакие слова любви, и внимание не наполняли, не заполняли эту огромную пустоту. Я вроде бы есть, но меня как будто и нет. Казалось, я ходила кругами по смежным системам координат других людей, которые оказывались рядом, к которым я легко приспосабливалась, подстраивалась, но в то же время, не имея своей собственной, не имея ключи и не видя дверь в ту, свою собственную жизнь, где есть я, которая была мне нужнее и важнее всех смежных вместе взятых: где она? Как туда зайти? Как прийти к себе? К себе той изначальной? Той, которая пришла на эту землю, четко помня и зная задачу ещё до потери системы координат? Как я могла её забыть и где тот рубеж, после которого воспоминания как будто стерты и я, плавая в пустоте, одиночестве, страхе, непонимании, не зная как из этого выйти, будто хожу по замкнутому кругу.