Виктор Кротов - Семья от мала до велика. Гавань, готовящая к бурям (сказки-крошки)

Вот тогда и дети туда прибегали!..

Давние супруги Климат и Погода однажды поделились со знакомым учёным-метеорологом секретом своего семейного долгожительства.

– Самое главное – объяснял Климат, – суметь всё перетерпеть. Чтобы ни случилось, со временем оно выровняется, устаканится… На смену дождю слёз придёт сияние улыбки. Надо только самому быть постоянным.

– Да, тогда можно не бояться быть порою капризной и взбалмошной, – подмигнула ему Погода. – А разнообразие так необходимо для счастья!..

Пошёл муж в магазин. Жена говорит:

– Что купить, сам знаешь. Только торт «Сказка» не забудь: дети приедут.

Накупил муж всякого, а про торт забыл. Подходит к дому, бормочет:

– Как же я «Сказку» позабыл?..

Вдруг из пакета раздаётся:

– А я разве не сказка?

Смотрит муж, а это тёплый поджаристый батон голос подаёт.

– А мы? – зашуршали рисинки в бумажной упаковке. – Вкус у нас сказочный!

– А я?.. А мы?.. – раздались и другие голоса.

Пришёл муж, сообщает:

– Вот, любимая, целый пакет сказок тебе принёс. Только торт забыл.

– Ничего, милый, – улыбается жена. – Я и без него что-нибудь сказочное приготовлю.

Жили-были отец с матерью и дочка. Жили не слишком бедно, но и совсем не богато.

Принёс однажды отец небольшой сундучок и говорит жене:

– Давай туда складывать приданое для дочки, какое получится.

Жена согласилась.

Выросла дочка, вышла замуж, а родители состарились и умерли в один день.

Когда дочка стала мамой, показала мужу сундучок и какие в нём замечательные штучки оказались. Они с мужем решили тоже туда всё складывать для детей. Так и повелось…

И сколько бы детей ни появлялось, всем доставалось достаточно замечательных штучек, а следующим детям ещё больше доставалось.

С детства Муамему не нравилось то, что старались делать из него родители. Как только он достаточно подрос, принялся за дело сам.

Смастерил себя таким, как нравилось. Даже завоевал любовь девушки, в которую влюбился. Тут они и поженились.

Говорит Муамем жене:

– Уж мы наших детей сделаем такими, как надо.

Улыбнулась жена, кивнула, а сама думает: «Сначала придётся тебя, любимый, кое в чём переделать, чтобы с детьми у нас не было разногласий. Я ведь тоже, знаешь ли, та ещё самоделка».

Встретились тридцать лет спустя два школьных приятеля, Небедный и Небогатый, решили пообедать вместе, вспомнить прошлое.

– Пошли в ресторан, угощаю, – зовёт Небедный.

– Нет, лучше ко мне. Не люблю рестораны, – настоял Небогатый.

Познакомил приятеля с женой, дочкой. Сели обедать.

– Какая у вас тут вкуснотища! – восхищается Небедный. – Что вы такое аппетитное, хозяйки, в еду добавляете?

– Любовь свою они добавляют, – улыбается Небогатый. – Потому и вкуснотища. А в ресторане как ни готовь, только вкуснотыща получается.

Врач Цея умела переписываться с организмом, в котором не всё в порядке. Посылала ему маленькие зашифрованные послания, где говорилось, что кому в организме нужно делать, чтобы привести в порядок разладившееся.

Ответы она умела читать по анализам и всяким прочим наблюдениям самочувствия.

Но Цея прекрасно знала, какие таблетки лучше всего, даже если они не похожи на обычные. Дома она назначала родным таблетки вкусных супчиков и всяких полезных угощений. А главное – помнила про постоянную необходимость таблеток внимания и участия, любви и заботы…

Неизвестно было ли у неё медицинское образование, но человеческое было самое высшее.

Поселились Бариотовы в обычном деревенском доме. Когда обживались, обнаружили странную дверь, которую раньше не заметили. Вела она в лабиринт коридоров…

Постепенно разобрались, что каждый коридор подходит к другой странной двери, ведущей в другой дом, где, оказывается, живёт одна из семей, с которыми дружили Бариотовы. И к каждой такой семье можно постучаться по-соседски в гости – всегда тебе будут рады.

Ах, с каким восторгом бегали дети по общему дому, да и взрослым это было в удовольствие!

А если некоторые коридоры были длинноваты, так это, наверное, чтобы не слишком надоедать друг другу.

Глазастый хлеб (сказка-загадка)

Буханки этого чёрного хлеба, каждый раз появляясь в доме, удивляли хозяев своим характером. Удивляли запахом: точно таким, как в давнем-давнем детстве. А ещё – двумя любопытными круглыми глазками, которые взирали на всё вокруг.

– Такой удивительный хлеб, этот Глазастик! – сказал однажды хозяин.

– С таким издавна знакомым запахом… – добавила хозяйка.

– Да-да, Тильтиль и Митиль мне тоже удивлялись, – ответил Хлеб, хотя рта у него совершенно не было видно.

И хозяева, когда вспомнили, кто такие Тильтиль и Митиль, улыбнулись друг другу.

Навестил Анфан стареньких родителей в деревенском доме. Нашёл на чердаке свой детский стульчик.

– Ну вот, – грустно сказал ему Анфан. – я вырос, а ты нет.

– Ничего, я ещё крепок, – прошептал стульчик. – Присядь.

Осторожно сел на него Анфан – и вдруг снова стал маленьким!..

Увидел в чердачное окошко молодых родителей, хлопочущих в саду, поиграл игрушками, оказавшимися как новенькие, даже устал немного. Присел на стульчик отдохнуть – и снова стал взрослым…

– Хорошо, что ты не вырос, – говорит стульчику. – Зато настоящей машиной времени стал. Спасибо! Скоро снова всех навещу.

И отправился дела делать, какие родителям уже были не под силу.

Дети, конечно, тоже те ещё штучки: бывают и такими, и сякими, и такими-сякими…

Впрочем, если мы сами уже не дети, а родители, полезно помнить, что дети ещё и такие, какими мы их видим, какими мы помогаем им стать.

Напомню, что здесь повсюду – чисто сказочные дети. В то же время мы и своим реальным детям можем помочь в чём-то стать сказочными.

Главное – понять, в чём же именно.

У Даши руки замёрзли, а варежек не оказалось. Она и слепила себе рукавички из снега. Белые, красивые!..

Увидела рукавички подружка Лиза и просит:

– Дай мне их, пожалуйста. А себе новые слепишь.

Даша так и сделала. А у Лизы рукавички растеклись, рукам холодно. Сидит, хнычет. Даша говорит:

– Давай лучше я тебя научу рукавички лепить.

Согласилась Лиза и такие рукавички вылепила – заглядение! Подошла Женя, просит:

– Дай мне такие.

– Бери, – соглашается Лиза. – Мне всё равно уже не холодно. Я учением разгрелась. Хочешь, тебя научу?