Андрей Комашинский - Исцеление любовью. История, теория, практика семейных расстановок

Вслед за другими исследователями данной проблемы «Абрахам и Тёрек» она сравнивает её с мертвецом в склепе, или, как это будет лучше на русском языке со «скелетом в шкафу», которого не видно, но он влияет, раз за разом, выбираясь из заточения. Поэтому и эпиграфом к её книге стало выражение святого Августина «Мёртвых не видно, но они влияют».

Самое фантастическое то, что проявление такого рода травмирующих событий зачастую происходит в одну и ту же дату, когда произошло прото-событие. (То есть первое, положившее начало цепочке). Шутценбергер описывает в своём труде множество подобных реальных случаев из практики и называет этот феномен «Синдром годовщины». Однако, в этих исследованиях она тоже не первопроходец.

Жозефина Хилгард(врач и психолог), изучая карты всех больных, поступавших в одну американскую клинику в течение нескольких лет (1954 – 1957), доказала, что внезапное начало психоза у больных во взрослом возрасте могло быть связано с повторением в семье травмирующего события, перенесенного в детстве, – потерей матери или отца по причине ее (его) смерти, помещения в психиатрическую клинику или несчастного случая. При повторении контекста, когда ребенок взрослеет и ему самому исполняется столько же лет, сколько было его родителю (когда тот, например, попал в психиатрическую больницу), а его собственному ребенку исполняется столько же лет, сколько было ему самому, когда его мать, к примеру, умерла или попала в больницу (двойная годовщина), – госпитализация в лечебное учреждение повторяется, и это «статистически значимо».

Опять же, хочется указать на то, что данные исследования проводились специалистом медицинского профиля, в медицинском же учреждении.

Шутценбергер разработала свои методы работы с пациентом. Во-первых, конечно, это сбор информации. Для этого она разработала «генограммы» или «геносоциограммы». Тут наличествует небольшая путаница в терминах. На момент разработки систему уже имелось два инструмента. Это «Генограмма» то есть, говоря проще, генеалогическое древо. Графическое отображение нескольких поколений членов семьи. И «Социограмма», графическое отображение социальных связей человека, где он помещал в поле рисунка важных для него людей, прежде всего родственников и обозначал отношения с ними. На основе этих двух инструментов появился третий. «Геносоциограмма», где расположение родственников обозначается как в «Генограмме», но оно дополняется изображением социальных связей, а так же важных жизненных событий, социальных ролей и другой информации, которая может быть полезной о данных родственниках. Однако, для удобства, «Геносоциограмму» иногда называют «Генограммой», что порождает определённую путаницу.

Пример построения «Геносоциограммы» и шаблон для её построения я привожу в практическом разделе.

После сбора информации и выделения проблемы ведётся комплексная работа с пациентом (я употребляю тут слово пациент, потому что речь идёт в основном о работе с онкобольными в стенах лечебного учреждения).

Сама Шутценбергер выделяет примерно такую последовательность работы.

1. Анализ жизненных событий и стрессов

2. Борьба со стрессом. Техника релаксации

(для снижения напряжённости клиента в данный момент и облегчения более глубокого погружения в его глобальные и глубинные проблемы)

3. Визуализация процессов в организме

4. Составление геносоциограммы

5. Техника преодоления чувства обиды

– Смирение

– Придание другого смысла

– Другие рамки

6. Психодрама

7. Физические упражнения

8. Беседы о том, как сделать жизнь приятнее

То есть, первым делом, пациент должен расслабиться, успокоиться. Побороть мелкие локальные проблемы в своей жизни, что достигается обычной психологической работой.

Потом клиент должен «увидеть» свою проблему, постараться вытащить её из подсознания, хотя бы в виде образа. Потому что она может находиться за забором психологических защит.

Третье, это как раз составление социограммы, то есть нахождение места возникновения проблемы на родовом поле.

Четвёртое, это попытки решить проблему различными психологическими методами. Стоит сказать что Шутценбергер, как и практически все западные психологи, работала в рамках психоанализа, потому самым важным в её работы было осознание проблемы, как пути решения. Однако, к этому добавляются попытки придать происходящему другой смысл, взглянуть на проблему с иной стороны, то, что мы сейчас назвали бы «рефрейминг».

Так же Шутценбергер работала со своими клиентами методом психодрамы, метод, который тоже направлен на глубинное осознание и изменение клиента.

Когда процессы были уже запущены, пациенту прописывались физические упражнения, а так же мысли и разговоры о новой, счастливой жизни, для того, что бы внедрить эти изменения в реальную жизнь, а так же для создания мотивации.

На методе психодрамы хотелось бы остановиться подробнее. Психодрама – одно из направлений, из которых «выросли» расстановки. И, многие специалисты, начинающие осваивать этот метод, поначалу не могут понять, чем же они принципиально отличаются. Особенно, когда смотрят показательные ролики по расстановкам.

А разница принципиальная.

Психодрама очень многолика, есть множество её вариантов, но всегда заместители «отыгрывают» некую роль, которая им определена. Обычно она повествуется или отыгрывается самим протагонистом (человеком, для которого она делается, главным героем). И, без разницы, что в психодраме, как в расстановке могут отыгрываться некие общие символы. «Мир, добро, любовь». Так же, заменителями других участников, могут служить другие пространственные предметы, к примеру, стулья, на которые пересаживается протагонист. Суть именно в этом. Человек всегда отыгрывает заданную тем или иным образом роль.

В расстановке же заместителю никто о его роли не рассказывает. Он неким образом получает чувства человека или символа который он замещает «свыше». (о теориях этого феномена я расскажу позже). Обычно в реальной расстановке, для чистоты процесса, расстановщик общается с клиентом, для которого производится расстановка, в другом помещении, один на один, что бы другие участники группы не слышали рассказанной истории и запроса. Иногда, когда клиент не хочет по каким то соображениям, что бы информация о произошедшем была кем-то узнана (предположим из-за стыда, или морально-этическим соображениям) то заместителям вообще не говорят наименования явлений или людей, которых они замещают, называя их «Фигура один», «Фигура два». Даже при таком подходе расстановки работают. Таким образом, повторюсь, заместитель ничего не знает о человеке, которого замещает. При этом, из практики, заместитель так глубоко может погрузиться в образ, что может даже сказать любимую «коронную» фразу замещаемого человека.