Борис Братусь - Аномалии личности. Психологический подход

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 119.

В конце XIX века в России выходили две популярные серии биографий выдающихся ученых и общественных деятелей разных времен и народов. Первая, получившая наиболее широкую известность, выходила с 1890 года в издательстве Ф. Павленкова и называлась «Жизнь замечательных людей» (в 1935 году серия была на новой основе возобновлена А. М. Горьким). Другая подобная, но менее известная серия выходила в академическом издании Брокгауза и Ефрона и называлась «Образы человечества». Надо признать, что второе название куда более верно определяет место и роль подобного рода биографий в нравственном воспитании. Восприятие должно фиксироваться не на самой по себе особости и замечательности описываемых лиц (что подспудно, по контрасту рождает мысли о нашей собственной обыкновенности, «незамечательности», незамеченности на фоне других, а следовательно, об исторической периферийности, отделенности от судьбы замеченных и замечательных), а на том, что описываемые лица сумели наиболее полно и ярко воплотить, явить собой образ Человечества, тот же самый образ, полномочными (другое дело – далеко не всегда достойными) представителями которого являемся и все мы.

Каган М. С . Человеческая деятельность. М., 1974; Он же . Избранные труды. М., 2008.

См.: Батищев Г. С. Деятельностная сущность человека как философский принцип // Проблема человека в современной философии. М., 1969; Он же. Введение в диалектику творчества. СПб., 1997.

Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 262–263.

Продажа, обмен своей внутренней человеческой сути, сопричастности роду – «бессмертной души» – на любые возможные вещные блага – вечную молодость, славу, богатство, власть – в мифах, преданиях и сказках всех народов расценивались как тягчайшее падение человека, его «сделка с дьяволом».

См.: Дробницкий О. Г . Природа и границы сферы общественного бытия // Проблема человека в современной философии. М., 1969; Он же . Проблема нравственности. М., 1977; Он же. Моральная философия: Избранные труды. М., 2007.

Маркс К ., Энгельс Ф . Соч. Т. 46. II. С. 222.

Там же. Т. 42. С. 23.

Замечательно об этом у Владимира Соловьева – во всем ином, казалось бы, столь далеком от цитируемого Маркса: «Бесконечное содержание, потенциально заключающееся в личности, действительно осуществляется в обществе, которое есть расширенная или восполненная личность, так же как личность есть сосредоточенное или сжатое общество» ( Соловьев В. Личность // Энциклопедический словарь. Т. 34. СПб., Изд. Брокгауза и Ефрона, 1896. С. 868).

Когда древнегреческого законодателя Солона спросили, самые ли лучшие законы он дал афинянам, он ответил: «Да, самые лучшие из тех, какие они могли принять (понести)».

Явич Л. С. Сущность права. Л., 1985. С. 61–62.

«В представлении многих людей, – писал С. Л. Соловейчик, – слово „вера“ связывается с понятием „вера в Бога“, и это неудивительно; до недавнего времени вся сфера нравственности находилась в ведении религии, и почти все понятия, с помощью которых только и можно выразить духовно-нравственные идеи, носят религиозную окраску: дух, душа, вера, надежда, милосердие, грех, совесть. Но что же делать? Мы по десять раз на дню произносим „спасибо“ – „спаси Бог“, вовсе о Боге не думая. Более того, в реальной жизни, в реальной речи и, значит, в практическом нашем сознании слово „вера“ на каждом шагу используется в его нерелигиозном значении. Мы говорим: вера в победу, вера в людей, вера в правду, с верой в будущее; люди верят в себя, в удачу, в судьбу; мы говорим о доверии к человеку и уверенности в себе. Наконец, мы говорим: верность Родине, верность долгу, верность любви, верность своему призванию, беспредельная верность своему народу. Все высшие качества человека и лучшие его поступки связаны с верой и верностью!» (Новый мир. 1985. № 3. С. 189).

См.: Инина Н. В. Опыт классификации форм веры // Вопросы психологии. 2011. № 2.

Даже безоговорочная вера в свою судьбу и предназначение, в свой предуготованный путь далеко не всегда делает человека лишь пассивным наблюдателем, ожидающим, когда же свершится предназначенное свыше. «Фатализм, – замечает Г. В. Плеханов, – не только не всегда мешает энергическому действию на практике, но, напротив, в известные эпохи был психологически необходимой основой такого действия». В качестве примера Плеханов приводит Оливера Кромвеля. Кромвель «называл свои действия плодом воли Божьей. Все эти действия были наперед окрашены для него в цвет необходимости. Это не только не мешало ему стремиться от победы к победе, но придавало этому стремлению неукротимую силу» ( Плеханов Г. В. Избр. филос. произв. Т. II. М., 1956. С. 302). Понятно, что свойство «наперед окрашивать действия в цвет необходимости» не прерогатива одной религиозной веры, но общее свойство веры как специфически человеческого феномена.

Назаров В. Н . Моральное предвидение // Моральный выбор. М., 1980. С. 382.

Психологические механизмы формирования одного из видов аномальной иллюзорно-компенсаторной деятельности будут специально рассмотрены в гл. VI.

Гальперин П. Я. Введение в психологию. М., 1976. С. 62–63; см. также: Гальперин П. Я. Лекции по психологии: учебное пособие. 5-е изд. М., 2011.

Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1983. С. 114.

Леонтьев А. Н. Избр. психол. произв.: В 2 т. Т. II. М., 1983. С. 241.

См.: Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Психология человека: Введение в психологию субъективности. 2-е изд., испр. и доп. М., 2013; Петровский В. А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-на-Дону, 1996.

Рубинштейн С. Л . Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 351–352.

«Любовь является единственным способом понять другого человека в глубочайшей сути его личности, – писал Виктор Франкл. – Никто не может осознать суть другого человека до того, как полюбил его. В духовном акте любви человек становится способным увидеть существенные черты и особенности любимого человека, и, более того, он видит потенциальное в нем, то, что еще не выявлено, но должно быть выявлено. Кроме того, любя, любящий человек заставляет любимого актуализировать свою потенциальность. Помогая осознать то, кем он может быть и кем он будет в будущем, он превращает эту потенциальность в истинное» (Психология личности: Тексты. М., 1982. С. 124). Пока любовь не открывает через любящего совершенств любимого, последний их не знает и не обладает ими. Любовь при этом становится не только первооткрывателем нового видения себя и мира, но и внутренним условием, мерилом глубины и силы его реализации, судьей, чье доверие воспринимается как дорогой, часто незаслуженный, неслыханный, неожиданный дар и обмануть которое поэтому кажется страшным.